Сегодня вечером у меня свидание с Фелисити, с которой я флиртовал и болтал в течение нескольких недель, и с которой строил фундамент. Я знаю о ней больше, чем об Адаме.
А эта женщина работает на меня, и помните, что я говорил ранее о том, чтобы гадить там, где ем? Несмотря на отсутствие принудительной политики о служебных отношениях?
— У меня даже есть новая лампочка! — продолжает болтать она, указывая дорогу, петляя по лабиринту кабинок, расположенных в центре главного этажа. — Я знаю, что не должна была этого делать, но была уверена, что это легко исправить, и подумала, может быть, я могла бы поменять ее сама? Только ничего не вышло, потому что, ну... посмотри на меня.
О, я смотрю на нее.
Хорошенькая, миниатюрная, у этой женщины есть изгибы во всех нужных местах и крошечная в придачу. Я очень сомневаюсь, что она смогла бы дотянуться до потолка, если бы у нее не было семифутовой лестницы. Даже тогда это сомнительно.
— Где ты взяла лампочку?
— Мне купили в хозяйственном магазине. — Ее смех звенит по коридору. — Я собираюсь представить расходы своему боссу на следующей неделе.
Находчивая малышка.
Длинные темные волосы, экзотические глаза. Полные губы, которые не выглядят так, будто их косметически увеличили.
Я знаю ее.
Откуда знаю ее?
Эта мысль не дает мне покоя, пока мы идем к ее кабинету. Она разъедает меня, как песня, играющая в моей голове, которую я не могу узнать или вспомнить слова. Но знаю мелодию и эпоху, из которой она взята.
Я также знаю, что если посмотрю в Интернете, то найду название и исполнителя.
Так же, как знаю, что если поищу в Интернете, то найду эту девушку.
Назовите это интуицией.
Так странно знакома.
Такая счастливая и жизнерадостная.
Ее руки уперты в бедра, и я понимаю, что она стоит посреди своего кабинета, под мерцающим флуоресцентным светом, одна из лампочек выходит из строя, создавая эффект пульсации в комнате.
— Да, этого достаточно, чтобы заставить человека ослепнуть.
— Вот именно! — Она так рада, что я согласен. — Да, спасибо! Я не схожу с ума!
Боже, она очаровательна.
Как мы могли до сих пор не встретиться? Не то, чтобы я никогда раньше не был на этом этаже. На самом деле, она как раз из того отдела, который я собирался проверить.
— Где Виктория? — спрашиваю я, бросая взгляд на офисное помещение рядом с этим, зная, что именно его мой финансовый директор называет домом. — Думал, вы все сегодня работаете, чтобы закончить согласование.
Она не спрашивает, откуда я знаю о сроках сдачи отчетности, или почему я спрашиваю, где находится ее прямой начальник.
— Да, я тоже думала, что мы все сегодня работаем, но, увы, я одинокий волк. Только я и вот они.
Мой гнев усиливается из-за того, что Виктория оставила тяжелую работу своей команде, но немного утихает, когда я смотрю вниз и вижу, как милашка-бухгалтер шевелит пальцами ног, спрятанные в самые нелепые пушистые тапочки с кроликами.
— Только не говори мне, что ты с ними разговариваешь, — говорю я, входя в ее рабочее пространство.
— Хорошо, я не скажу тебе, что разговариваю с ними, хотя разговариваю с ними, — дразнит она. — Не суди меня, мне одиноко. Это не гламурная работенка.
Это заставляет меня смеяться.
Бухгалтерия, возможно, наименее привлекательная из всех кабинетных работ, но, что удивительно, она делает ее сексуальной, вероятно, из-за этих кроликов на ее ногах.
— И что теперь? — спрашивает она. — Кстати, я Фелисити.
Когда она протягивает руку, я замираю, как вкопанный, не в силах ответить. По крайней мере, не так, как нормальный человек.
Мой рот открывается, челюсть отвисает. «Эм».
Фелисити смеется.
— А ты... Том из отдела технического обслуживания? Брэд? Хэнк?
Я качаю головой, выходя из оцепенения.
— Хэнк? Кто теперь так называет своих детей? — Я протягиваю руку. — Мои друзья зовут меня Гарри.
Никто из моих друзей не зовет меня Гарри. В последний раз, когда пытались, я их поколотил, потому что это было в начальной школе, и я ненавидел это имя.
МакГиннис. Харрисон. Новичок. Ботаник.
Выбери один, вот варианты.
