— Потому что она не хочет, чтобы ты или твоя глупая маленькая команда серфингистов узнали, кто она на самом деле. Ты знаешь, что в родном городе ее прозвали «Талисман невезения?» Вы, ребята, будете продолжать проигрывать и получать травмы, если она останется рядом, – говорит она сквозь зубы.
Я беззлобно смеюсь.
— Это полная чушь, где ты вообще услышала такую глупость?
— Я видела это в статье, – защищается она, возвращая взгляд к лодкам вдалеке.
— Она не из Сальтвотер-Спрингс, Меган, как ты могла увидеть статью о ней из другого города? Похоже, ты все это выдумала.
— Я не выдумываю, – кричит она, поворачиваясь ко мне лицом.
— Сумасшедший режим активирован, – слышу я бормотание Габриэля на ухо.
— Так откуда у тебя статья о ней? – спрашиваю я.
— Один парень, которого она разозлила, кажется, его зовут Алекс, продал мне, когда я копалась в ее прошлом.
— Я тебе не верю. Алекс, кто?
— Я не знаю его фамилии, – врет она.
Я вздыхаю и отворачиваюсь от нее, мое разочарование нарастает.
— Меган, ты репортер. Запоминание источников – это буквально часть твоей гребаной работы, так что не надо мне сейчас врать.
— Отлично, – кричит она, скрещивая руки на груди. — Его зовут Алекс Янг.
— Понял, – подтверждает Габриэль.
— Алекс Янг дезинформировал тебя, Меган. Ты, наверное, забыла, что она была на последнем конкурсе, где мы заняли первое место.
— Потому что там был твой талисман удачи, ты сам это сказал.
Я хмурюсь в замешательстве, а она закатывает глаза и показывает на свою грудь.
— Я говорила о ней, Меган. Не о тебе. Я никогда не смогу сказать такое о тебе, потому что ты, безусловно, самая невезучая из всех, что со мной случалось.
На лице отражается ярость, и она бросается на меня, колотя кулаками в грудь. Я блокирую столько, сколько могу, пока не подбегает полиция и не сдерживает ее, но она наносит мне хороший удар по лицу, и моя губа разбивается от удара.
Она рычит на меня, пока полицейские удерживают ее руки, пытаясь застегнуть наручники, а она борется с ними, как дикий зверь.
— Я ненавижу тебя, – кричит она, — ненавижу тебя и твою тупую гребаную подружку. Как только они отпустят меня, обещаю, я расскажу всему миру, как они ее называют. Я буду разоблачать ее до тех пор, пока ей не станет некуда бежать.
— Можешь попробовать, – раздается голос Габриэля у меня за спиной, — но могу пообещать, что в ближайшее время ты не выйдешь.
Ее глаза становятся круглыми, когда она наблюдает за его приближением с боссом рядом.
— Стефани, – задыхается она, — я могу все объяснить.
Стефани поднимает руку, обращенную ладонью к Меган, и мгновенно заставляет замолчать.
— Вы уволены, немедленно, и я могу заверить вас, что ни одна газета не возьмет вас на работу, если я имею к ней отношение.
Она разворачивается и уходит, оставляя рыдающую Меган в руках полицейских, которые сопровождают ее к своему автомобилю.
Мы с Габриэлем смотрим, как они уезжают с ней, все еще кричащей и плачущей на заднем сиденье, пока тушь стекает по ее ее лицу.
— Это была одержимая девушка, – говорит Габриэль, поворачиваясь ко мне лицом и глядя на мою кровоточащую губу.
Я вытираю кровь рукавом, прежде чем улыбнуться ему, а затем морщусь от боли. Мой телефон вибрирует в кармане, и я дважды нажимаю на наушники, чтобы ответить на звонок.
— Алло?
— Это Колтон. Элиана ушла с массивным фиолетовым чемоданом. Я пытался ее остановить, но подъехало черное такси, и она выбежала из дома, пока я смотрел в окно.
Я набираю ее номер уже в восьмой раз с тех пор, как Колтон позвонил мне, но она не отвечает, и это заставляет мое беспокойство взлететь до нового предела.
— Думаешь, она улетела? – спрашиваю я, пока Габриэль пробирается через пробки по дороге в аэропорт.
Костяшки его пальцев побелели, когда он сжимает руль.
— Нет. Продолжай ей звонить.
Снова набираю ее номер, но на этот раз он сразу попадает на голосовую почту.
Она выключила телефон?
