Меня не было всего пару часов.
Я вышел, чтобы проверить водяной насос, а затем отправился к озеру, чтобы получше разглядеть небо и понять, скоро ли нам удастся передохнуть от снега. Насколько я мог видеть, были темные тучи. Потом поправил брезент на поленнице, расчистил от снега сарай и расчистил дорожку к хижине и обратно. Не считаю нужным делиться этой бессмысленной информацией.
— Эта глупая штука сломана.
Я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как она бросает Кубик Рубика с колен. И тут я замечаю, что справа от нее лежит стопка книг и разложенные в пасьянсе игральные карты. Похоже женщина занимала себя с тех пор, как я ушел.
— Что? — рявкает она с сердитым блеском в глазах.
— Ты их все прочитала?
Джордан смотрит на книги, затем тяжело вздыхает.
— Нет. Прочла несколько страниц каждой из них. Мне больше нравятся фильмы. Я пыталась разложить пасьянс, но забыла, как именно это делать. И этот дурацкий Кубик Рубика сломан. Мне скучно, и мои волосы сводят меня с ума!
Неужели все женщины так перескакивают с темы на тему?
— Он не сломан. — Подхожу к брошенной игрушке. Кручу, поворачиваю и переворачиваю цветные квадратики назад, вперед и готово. — Вот так. — Я протягиваю ей собранный куб, все шесть цветов на соответствующей стороне.
Ее челюсть отвисает, и она забирает его у меня.
— Что не так с твоими волосами? — Каштановые локоны свисают на плечи и спускаются по спине. Последние несколько дней она носила одну из моих вязаных шапочек. Чтобы согреться, я полагаю.
Джордан осматривает Кубик Рубика.
— Как ты это сделал?
Пожимаю плечами, потому что, честно говоря, не знаю. Мне подарили игрушку на день рождения, когда я жил в детском доме, и после нескольких часов работы с ней решение стало легким. Я помню, как был разочарован тем, что никто другой не видел решение куба так, как я. Это было примерно в то время, когда я начал слышать такие слова, как «социальное расстройство», «задержка речи» и «высокий IQ».
— Ух ты, вау… — Она выдыхает воздух. — Я впечатлена.
Сжимаю челюсть. Ненавижу повторяться.
— Твои волосы?
Джордан теребит завиток на груди.
— Они грязные и голова чешется, и я не могу ее почесать. — Она пытается поднять больную руку над головой, шипит и стонет от боли. — Видишь?
— Отрежь их.
Ее серые глаза расширяются.
— Что? Нет! Мне потребовались годы и много процедур глубокого кондиционирования, чтобы отрастить их.
Я ворчу, не в силах сдержаться, и поворачиваюсь обратно на кухню.
— Могу я задать вопрос?
Я чуть не смеюсь. Как будто мой ответ имеет значение? Мы оба знаем, что она все равно спросит.
— Какой у нас план? — Ее быстрый вдох говорит мне, что она встает на ноги.
Мои мышцы напрягаются, когда я чувствую, как женщина приближается.
— Чтобы вернуть меня домой.
Ставлю пустую кастрюлю на стол и тянусь за кувшином с водой.
— Ты ждешь, пока я поправлюсь, и погода прояснится? А потом укажешь мне правильное направление и отправишь восвояси? — Сейчас она рядом со мной, так близко, что я чувствую тепло, исходящее от ее тела.
Сдвигаюсь, увеличивая расстояние между нами.
— Ты никогда не найдешь дорогу в одиночку.
— Хорошо, значит, ты планируешь пойти со мной?
Я хмыкаю и тянусь за банкой коричневого риса.
— У тебя есть карта?
— Да.
— Прекрасно! — Я скорее чувствую, чем вижу, как она ищет её в окружающем пространстве. — Давай ее сюда, разберемся с этим. Я буду чувствовать себя лучше, зная, где я... ну, знаешь, сориентируюсь.
— Я не могу.
— Почему? — В ее голосе слышится раздражение.
Я постукиваю себя по виску.
— Она здесь.
— Твоя карта у тебя в голове?
Киваю и зачерпываю в кастрюлю смесь сушеных специй и трав.
— Отлично, — саркастически бормочет Джордан и хватает банку. — И ты уверен, что сможешь вытащить меня отсюда? С твоей ментальной картой?
Я не отвечаю, потому что это глупый вопрос. И чувствую, что уже ответил на один из них.
— Сколько времени нам понадобится, чтобы выбраться отсюда?
— Примерно тринадцать часов и три минуты. — Я оставляю женщину возле стола, чтобы поставить кастрюлю на дровяную плиту.
— Примерно? — Она смеется, и этот звук застает меня врасплох.
Я сказал что-то смешное?
