— Я не думаю, что она там, — вежливо говорю я. Машина явно пуста, что бы он ни искал, это была не она.

Том знает, что его поймали с поличным, и реагирует именно с той динамичностью, которую я ожидал бы от человека, который повсюду таскает с собой кулер с пивом — он хмурится и тычет пальцем мне в грудь.

— Чего ты все вынюхиваешь? Разве ты не знаешь, что ты здесь никому не нужен?

— Тебе? Надеюсь, я смогу сдержать свое разочарование.

— И что это ты заставляешь Реми работать на твоей территории? — Том рычит, подходя еще ближе, так что я чувствую запах, что он определенно уже пробовал пиво утром. — Разве ты не видишь, что у нее и без того хватает забот, чтобы работать рабыней ради какого-то богатого парня?

— Твоя забота трогательна. Я уверен, что это не имеет ничего общего с тем фактом, что ты хочешь, чтобы она была с тобой в Блэклифе.

Том краснеет.

— Она была бы в чертовски большей безопасности.

Теперь я подхожу ближе, тень от зонта окутывает нас обоих. У Тома дергается правый глаз, но он не отступает, оба кулака сжаты, его лицо такое же красное, как и волосы.

— Что именно ты хочешь этим сказать? — говорю я, тихо и мягко.

Горло Тома дергается, когда он сглатывает.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— Мне интересно, хватит ли у тебя смелости сказать это.

Его взгляд мечется влево и вправо. Вокруг никого нет, даже на ступенях Монарха.

— Я говорю, что ты гребаный убийца, — шипит он. — И если ты еще раз приблизишься к Реми…

— Я подошел чертовски близко, и я сделаю это в любое время, когда захочу, — я делаю последний шаг и оказываюсь в пространстве Тома, практически нос к носу, напоминая ему, что я единственный человек в городе выше его. — Реми на коленях умоляла бы меня прикоснуться к ней, прежде чем позволила бы твоим отвратительным рукавицам…

Я даже не успеваю закончить оскорблять Тома, как он с ревом бросается на меня. Я предвкушаю удары его кулаков, предвкушаю это с болезненным безрассудством, потому что это означает, что я смогу выбить из него все дерьмо, которое он любит.

К сожалению, удар так и не попадает в цель. Мускулистая рука обвивается вокруг шеи Тома и оттаскивает его назад, когда мой брат обхватывает пьяного электрика за голову.

И прикосновения далеко не нежные — лицо Тома быстро меняется с алого на баклажанное, когда Атлас использует всю силу бицепса размером с окорок. Атлас, может, и мой младший брат, но это единственный способ, которым вы могли бы называть его — малыш.

Я чертовски зол, что именно он придушит этого идиота.

— У меня все было под контролем.

— Ты не ввяжешься в драку посреди улицы, — рычит мой брат. — Особенно не перед моим отелем.

— Прекрати! — кричит девушка. — Ты собираешься убить его!

Эмма Тернер прыгает на моего брата, молотя его обоими кулаками. Поскольку Эмма примерно на полтора фута ниже, она может колотить его только по середине спины. Атлас, кажется, почти не замечает этого, продолжая душить ее кузена.

— Тебе, наверное, стоит отпустить его, — замечаю я, когда глаза Тома закатываются, а ноги обмякают.

— Отлично, — говорит Атлас. — Он испачкал мой костюм.

Он роняет Тома на цемент. Только кроссовка Реми не дает черепу Тома удариться о бордюр — она ловит его голову носком ботинка, как футбольный мяч, помогая замедлить его падение.

— Что за хрень? — визжит Эмма.

— Он напал на меня, — говорю я, держа зонт над головой, как будто это доказывает это. — И он пытался вломиться в машину Реми.

На последней части я подмигиваю Реми, чтобы дать ей понять, что я полон дерьма.

— Жаль, что он не забрал это, — говорит Реми, пытаясь скрыть улыбку.

Чувство вины пересиливает ее веселье, и она опускается на колени возле обмякшего тела Тома.

— С ним все в порядке?

Я опускаюсь на колени рядом с ней, в основном просто для того, чтобы быть ближе. От нее пахнет мылом, корицей и ее собственным ярким ароматом, апельсиновым соком и хлопушками.

— Отойди от него! — огрызается Эмма, когда я приподнимаю веко Тома большим пальцем.

— Я врач, — напоминаю я ей.

Эмма выглядит расстроенной.

— Хорошо.. он в порядке?

— В полном порядке, — говорю я, когда Том переворачивается и его рвет в канаву. — Это хорошо для него.

Вероятно, так оно и есть, поскольку рвота выглядит как упаковка из шести банок и не более того.

— Вы убираете это, — сообщает Атлас всем нам, поворачиваясь, чтобы подняться по величественным каменным ступеням отеля.

— Разве ты не хочешь познакомиться с Реми? — я встаю и подталкиваю ее вперед. — Она новенькая в Гримстоуне.

— Увидел ее за квартал, — Атлас бросает презрительный взгляд на ее фиолетовые волосы.

— Приятно познакомиться! — Реми окликает его.

— Хм, — хмыкает Атлас, прежде чем исчезнуть внутри.

— Вау, — удивленно произносит Реми. — Значит, ты на самом деле хороший брат.

— Атлас хорошо справляется.

— Ты собираешься мне помочь или нет? — язвительно спрашивает Эмма, пытаясь поднять свою ошеломленного и забрызганного рвотой кузена.

— Нет, — говорю я в то же время, когда Реми щебечет: — Конечно!

Реми забирается под одну веснушчатую руку Тома, и я неохотно беру другую, хотя это гораздо более интимный контакт с его подмышкой, чем я когда-либо надеялся достичь. Жаль, что я, по крайней мере, не получил удовольствия вырубить его, если мне придется тащить его обратно к грузовику.