Когда он снимает материал, его теплое дыхание касается моей обнаженной киски. У меня дрожат колени.
— Ты чувствительная девочка...
Дейн кладет свои руки в перчатках мне на колени и осторожно раздвигает их.
Я никогда не позволяла мужчине вот так рассматривать мою киску, при включенном свете, в нескольких дюймах от своего лица. Я должна верить, что Дейн прикоснется ко мне, не причинив боли, и, самое главное, я должна верить, что ему нравится то, что он видит.
Это самое трудное — поверить, что я красива для него. Что мне не нужно стыдиться или бояться.
Но когда я совершаю этот прыжок веры и вижу глубоко укоренившуюся похоть в его глазах, то, как его дыхание становится глубже, а язык облизывает губы... когда я никогда не чувствовала себя более сексуальной. Кровь приливает к моему телу, и моя киска становится такой чувствительной и ноющей, что я бы отдала душу за прикосновение его пальцев к моим половым губкам.
— У тебя самая красивая киска… — рычит Дейн, его взгляд устремлен между моих бедер. — Это как самый чистый, самый нежный маленький цветок, у которого закрыты все лепестки...
Он прижимает свои пальцы в перчатках к моим половым губкам.
— И я могу так нежно раздвинуть их и найти самый центр...
Он раздвигает мои губы легким, мягким нажимом, по чуть-чуть за раз, чтобы я могла почувствовать каждый миллиметр кожи, каждый нежный нерв. Он раскрывает меня, кусочек за кусочком, слой за слоем, пока я не начинаю пульсировать и задыхаться, а мой клитор полностью не обнажается.
— Вот оно… — его глаза горят. — Моя самая любимая часть...
Он берет свой указательный палец и слегка прижимает его к самой головке моего клитора. И надавливает вниз.
Как будто он нажимает на кнопку, которая заставляет меня опускаться к центру земли. Вся комната обрушивается на меня, и я падаю, падаю и падаю...…
Он водит пальцем маленькими кругами, надавливая, надавливая вниз. Я посещаю Аида и возвращаюсь снова, притянутая к себе взглядом блестящих золотистых глаз Дейна.
— Очень хорошая девочка, — говорит он, когда я кончаю.
Его пальцы, обтянутые латексом, одновременно клинические и эротичные. Они прилипают к моей коже, частично как инструмент, частично как человек.
Я вспоминаю, как он впервые прикоснулся ко мне, как впервые он стоял так близко. Пристальный взгляд его глаз, сила его рук…
Я помню, как безрассудно я размахивала этим молотком, и часть меня задается вопросом, не хотела ли я в глубине души лечь на стол врача.
Не лги... Ты получаешь именно то, что хочешь…
— Я хотела, чтобы ты прикасался ко мне вот так с того момента, как увидела твои руки.
Дейн улыбается, и становится видна его ямочка.
— Эти руки?
Он снимает латексные перчатки.
Теперь, когда он прижимает свои пальцы к моей киске, они теплые и бархатистые. Я задыхаюсь и дрожу, когда он раздвигает их, касается и поглаживает. Он слизывает мой вкус со своих пальцев и прикасается их влажными кончиками к моему клитору, поглаживая вверх и вниз.
— Скажи мне, что тебе нравится... — инструктирует он. — Скажи мне, что ощущается лучше всего...
— Немного мягче… — прошу я. Он смягчается наполовину. — Чуть сильнее... Теперь быстрее... теперь немного быстрее...
Дейн постепенно приспосабливается, пока скорость и давление не становятся импульсом, ощущение, которое закручивается спиралью и нарастает под его пальцами, как глиняная посуда, придающая форму, пока он не создает мой оргазм под своими руками, и я теряюсь в нем, кружась и не теряю сознание.
Он скользит пальцами внутрь меня.
— Сожми...
Я сжимаю так сильно, как только могу.
— Очень впечатляюще... — его глаза не отрываются от моих. — Теперь расслабься...
Я расслабляю мышцы. Дейн ждет, пока я не стану мягкой и расслабленной. Затем он начинает двигать пальцами, медленно и нежно вводя их в меня и выводя из меня, в то время как я изо всех сил стараюсь не сжиматься.
Попытка оставаться свободной и расслабленной делает меня необычайно чувствительной. Трение этого мягкого, медленного скольжения похоже на покачивание гамака — нежное, гипнотизирующее и непреодолимое. Оно нарастает и нарастает совершенно по-другому, пока я пытаюсь сохранять спокойствие, но кульминация требует конвульсий.
— Теперь сожми... — приказывает Дейн, не сводя глаз с моего лица.
Я крепко сжимаю его пальцы и взрываюсь. Это взрыв золота, который омывает меня, теплый огонь цвета его глаз.
Дейн расстегивает брюки, и его член высвобождается, толстый, твердый и бледный. Его головка слегка розовая, как и его губы.
Когда он прижимает его к моему отверстию, я стону.
— Умоляй об этом, — рычит он, удерживая мои глаза.
— Пожалуйста... — хнычу я. — Пожалуйста...
Он частично вводит его.
