— О боже...
— Это всего лишь головка, — ухмыляется Дейн.
Он скользит внутрь еще немного.
Его толщина и тепло заставляют мою киску дергаться и сжиматься вокруг него.
Я издаю звук, которого никогда раньше не издавала... глубокий горловой стон.
— Почти...
Дейн скользит во всю длину.
Я как носок, в который засунута нога, растянутый по его форме. Мои глаза закатываются, и я не знаю, какие звуки издаю.
Дейн смачивает большой палец и прижимает его к моему клитору, в то время как его член растягивает меня до предела. Он медленно круговыми движениями вводит свой член в меня и выходит из меня дюйм за дюймом.
Иногда достаточно одного дюйма. Головка его члена упирается в мое самое глубокое, напряженное местечко. Его большой палец создает водоворот удовольствия.
Я смотрю ему в лицо и вижу всю открытость, интимность и чистую, необузданную похоть того, кому нечего скрывать. Он хочет меня. Он любит меня. И он собирается позаботиться обо мне. Но сначала... он заставит меня кончить.
Я сдаюсь... полностью. Я позволяю ему отвезти меня туда, куда он хочет. Я плаваю в темно-красном блаженстве.
Потому что я доверяю ему.
И я знаю, что он защитит меня.
* * *
Том Тернер встает с костылей и тут же разбивает свой грузовик. Я навещаю его в больнице во второй раз, где, к счастью, его лечат от всего лишь царапины на руке и шишки на голове.
— У тебя сотрясений больше, чем у квотербека, — строго сообщает ему Эмма.
Она выглядит сердитой, но принесла ему целую корзину своих лучших маффинов и круассанов. Том вцепляется в них обеими руками, отодвигая свой некачественный больничный завтрак в сторону.
— На этот раз я действительно не виноват, — бормочет он с набитым выпечкой ртом. — Посреди дороги стояла женщина. Мне пришлось свернуть...
— Что это была за женщина? — требует Эмма. — Что она делала, во что была одета?
Ее глаза загораются при виде этой новой тайны, в то время как Том рассказывает о каждой детали явления, которое он видел на шоссе 88.
— Однажды я видела привидение в отеле, — говорит Эми Арчер.
Она, казалось, очень хотела навестить Тома вместе с нами и принесла ему кувшин своего домашнего чайного гриба.
— Я вижу его во второй раз, — гордо сообщает ей Том.
— Что ж, в следующий раз не уклоняйся, — говорит Эмма. — Призраки уже мертвы.
Я бормочу:
— Я не верю в призраков.
В моем доме не было фантома-пианиста. Единственным мстительным духом был мой брат.
— Я все еще верю, — Дейн легко кладет свою руку на мою.
Даже Дейн принес Тому подарок, аккуратный маленький набор для бритья, чтобы избавиться от оранжевой щетины, оставшейся после его ночевки.
Том казался удивленным и благодарным, но я не знаю, будет ли он когда-нибудь чувствовать себя комфортно рядом с Дейном. Не помогает и то, что Дейн становится твердым как камень, если Том хотя бы слегка касается моей руки. Или Эммы тоже, если уж на то пошло.
Мой подарок — связка ключей.
— Я оставила мопед Джуда у входа, так что ты можешь хотя бы передвигаться, пока твой грузовик не починят.
— Не давай ему этого! — визжит Эмма. — Он даже не может вести свой грузовик по прямой.
— Я могу, — говорит Том. — До тех пор, пока здесь нет никаких призраков.
Оба кузена радуются, когда я говорю им, что планирую остаться в Гримстоуне.
— Это растет на тебе, — говорит Том, откидываясь на подушку и закидывая руки за голову.
— Как плесень, — сухо говорит Эмма.
— Мне здесь нравится, — я смотрю на Дейна и улыбаюсь. — Это... интересно.
— Лучше, чем быть скучным, — говорит Дейн, улыбаясь в ответ.
