— И внешность тут ни при чем, — добавляю я. — Разве я только что не говорил тебе, насколько ты сексуальна? Разве ты не чувствуешь это каждый раз, когда мы целуемся?

Я целую ее сейчас, глубоко и тепло. Я позволяю ей почувствовать мое влечение к ней в том, как я прижимаю ее к своему телу, в том, как я вдыхаю ее дыхание и ощущаю вкус ее губ.

Когда я отпускаю ее, глаза Реми медленно открываются.

— Вау... — выдыхает она, и ее улыбка вспыхивает в ответ. — Я, должно быть, сексуальна, потому что это был самый жаркий гребаный поцелуй.

Я смеюсь.

— Я же говорил тебе.

Мы дошли до хозяйственного магазина.

— Ты зайдешь? — немного раздраженно спрашивает Реми.

— Беспокоишься, что тебя увидят со мной?

— Нет! Только... — она краснеет. — Ронда точно не твоя фанатка. Но мне все равно, я хочу, чтобы ты вошел! И в любом случае, я знаю, что ты можешь постоять за себя.

— Я к этому привык.

Я толкаю дверь, над головой звенит колокольчик.

Леди с кошачьими глазами выглядит еще более раздраженной при моем повторном появлении, особенно когда видит, что мы с Реми вместе. Я закрываю зонт и вешаю его на руку, следуя за Реми по проходам, пока она наполняет тележку продуктами.

— Для чего это? — спрашиваю я, когда она останавливается перед выбором длинных тонких планок из тикового дерева.

— Это? — она выглядит слегка смущенной. — Просто небольшой побочный проект. Если у меня когда-нибудь будет время.

— Хорошая идея, — я торжественно киваю. — Ты должна постараться занять себя.

Реми смеется.

— Иногда я не слишком устаю по вечерам.

— Делать что? — я нажимаю.

— Мне... нравится делать мебель, — говорит Реми, как будто это что-то постыдное.

— Какую мебель?

— Все, что приходит мне в голову... иногда это для меня самой, например, огромное мягкое кресло для чтения со встроенной сбоку книжной полкой... иногда это что-то безумное, стол, похожий на скульптуру, или письменный стол с кучей потайных ящиков…Я не зарабатываю на этом никаких денег, — спешит добавить она.

— Я хочу посмотреть, когда ты закончишь.

— Я пока даже не знаю, что это будет, — Реми проводит пальцами по темной поверхности. — Мне просто нравится цвет дерева.

— Вот почему я сказал, покажи мне, когда закончишь. Я вижу, ты еще далеко не продвинулась.

Фыркает Реми, складывая рейки в тележку.

Когда она больше ничего не может взять, я подкатываю тележку к кассе.

— О, черт, — говорит Реми. — Я забыла малярную ленту.

— Беги назад и возьми это, — говорю я, когда леди с кошачьими глазами начинает сканировать. Судя по бейджу с ее именем, леди с кошачьими глазами — печально известная Ронда. Я мог бы догадаться по вонючему глазу.

Когда Реми исчезает в проходах, мороз на кассе достигает минусовой температуры. Я надеюсь, что Ронда будет держать язык за зубами, но она не похожа на человека, который придерживается режима молчания.

Конечно же, прежде чем она успевает просмотреть половину товаров, она рявкает крайне недружелюбно:

— Не видела вас здесь раньше.

— Я много чего пропустил, — говорю я, отводя глаза от витрины со свежей наживкой! Прямо рядом с кассой.

— Хм! — Ронда хватает свой сканер, чтобы с максимальной агрессивностью считывать штрих-коды лазером. Она стреляет из этой штуки, как из электрошокера, свирепо глядя на меня поверх оправы очков.

— Четыреста двадцать восемь долларов и шестьдесят четыре цента, — выпаливает она наконец.

Мне показалось, что это заняло около четырехсот двадцати восьми минут и шестидесяти четырех секунд. Реми все еще не вернулась, поэтому я протягиваю свою карточку.

Когда мгновение спустя она подбегает с кассетой в руке, Ронда берет с нее всего 4,78 доллара.

— Как насчет...

— Уже купил, — я толкаю тележку к выходу.

Реми бежит за мной с красным лицом.

— Сколько это стоило? Я тебе верну.

— Это было пару сотен баксов, не волнуйся об этом. Вот, возьми тележку, чтобы я мог открыть зонт.

Реми, нахмурившись, управляет тележкой. Я встряхиваю зонтик и забираю тележку обратно, передавая ей зонт, чтобы она держала его над нами обоими. Тучи стали гуще и темнее, чем когда-либо, и возможно, действительно пойдет дождь.

Несколько капель стекает вниз к тому времени, как мы открываем древний люк Бронко. Реми не произнесла ни слова на обратном пути к машине. Только после того, как все загружено в багажник, она поворачивается ко мне, взволнованная и заикающаяся.

— Не... не делай этого больше, пожалуйста.

— Чего?

— Не плати за меня.

—Почему нет?

— Потому что я не хочу, чтобы ты... Я могу заплатить за себя сама.

— Едва ли.