— Осенью прошлого года получил назначение, — с гордостью поделился он со мной. — Но главное не это, идем.

Из здания мы вышли к автомобилю, который довез нас до знакомого мне Ходынкинского научно-опытного аэродрома. А там в одном из ангаров стоял он…

— Узнаешь? — с хитрым прищуром спросил меня Туполев.

— Это мой «СОг»? — с неверием спросил я его, любуясь серебристым красавцем. — И похож и вроде не он.

— Основа — твоя, но доработать пришлось. Тут и двигатель более мощный поставили, и крыло я чуток подправил, чтобы еще немного скорость увеличить.

— А не разлетится на куски? — с опаской коснулся я серебристого борта. — Он и так быстрый был, а уж сейчас…

— Не разлетится, — рассмеялся Туполев и постучал по обшивке самолета. — Слышишь? Чувствуешь?

— Что за металл?

— Кольчугалюминий! Наши, советские, инженеры в прошлом году сделали, — с гордостью за нашу науку, сказал Андрей Николаевич. — Такой же легкий, как дерево, и прочный, как железо.

— И до скольки теперь эта красавица разгонится? — тут же поинтересовался я.

— В теории — почти до четырехсот километров в час должна. А на практике… не знаю, не испытывали еще.

— Почему? — удивился я.

— Тебя решили дождаться, — улыбнулся Туполев. — Авось, как увидишь ее в деле, так надумаешь вернуться к конструированию. А то Николай Николаевич мне уже всю плешь проел, что запугал я тебя, и страна лишилась талантливого авиаконструктора.

Почему-то мне стало стыдно. И за то, что по факту я на самом деле самостоятельно ничего не придумывал, и за то, что прекратил даже «плагиатом» устройств и конструкций будущего заниматься.

В итоге в тот день усовершенствованный «СОг» на моих глазах взлетел и продемонстрировал, что является настоящим охотником неба. С такой скоростью ни один современный самолет от него не уйдет.

— Возвращайся, Сергей, — положил руку мне на плечо Андрей Николаевич, — хватит бояться.

Весна — лето 1923 года

Слова Андрея Николаевича пробрали меня до печенок. Они словно заставили встряхнуться и перестать изображать из себя страуса. Да, ответственность у конструкторов высокая, но ведь это не повод бегать от нее?

— А ведь самолет-то уже не чисто мой, — с хитринкой посмотрев на Туполева, кивнул я на рассекающий небо аппарат. — С новым двигателем и обшивкой все параметры вам пришлось пересчитывать.

— Ну… так, — не стал сильно отпираться конструктор, убедившись, что я не возмущаюсь по этому поводу.

— Тогда как его называть теперь?

— Я предлагаю «ТОг», — сказал Андрей Николаевич.

— Был «СОг», станет «ТОг». А что? Мне нравится.

Еще понаблюдав за пируэтами 'ТОг"-а, мы покинули летное поле. На обратном пути Туполев предложил мне работать с ним вместе.

— Как-то неудобно, — смутился я.

— Почему? — удивился мужчина.

— Ну я так-то с Николаем Николаевичем работал. Его в какой-то степени бросил. А тут вернусь, но не к нему.

— За это не переживай, — отмахнулся Туполев. — Поликарпов уже нашел себе нового ученика. Кстати, вроде это твой друг — Борисом зовут, тоже на заводе подрабатывает.

— Борька? А он мне ничего не говорил, — растерянно протянул я.

Ну Борька, ну жук! И чего молчит, гад? Друг называется…

— Так что, пойдешь ко мне в ОКБ?

— И что мне там делать? Какие задачи поставите?

— Боишься, что зажимать буду? — рассмеялся Андрей Николаевич. — Не переживай! До меня дошли слухи, что ты с Николаем об авианосцах разговаривал?

— Было дело.

— Вот самолетами для такого корабля и займешься!

— Эээ… — что-то, чем дальше, тем сильнее конструктор ставил меня в тупик. — Вы уверены? А если не справлюсь?

— Так я присматривать за тобой буду. Но понимаешь… — задумался мужчина, а потом продолжил, решительно махнув рукой. — Буду с тобой честен — разработку такого истребителя нам «сверху» спустили. А я хочу большой самолет создать. Чтобы он много полезной нагрузки сразу мог нести. Превзойти Сикорского с его Ильей Муромцем, понимаешь?

Я молча кивнул.

— А палубный истребитель по сравнению с бомбардировщиком — мелочь пузатая, — прошептал я, но Туполев меня услышал.

— По размеру — да. Но по сложности ничуть не уступает. А в чем-то и потруднее его создать будет. Возьмешься за такую задачу?

Тон у Туполева был однозначный — подначивает меня, на «слабо» хочет взять. С другой стороны — почему бы и нет?

— Возьмусь!

С того дня я вместо завода стал после школы ездить в конструкторское бюро Андрея Николаевича. Естественно, что мгновенного результата от меня никто не ждал. Да и многие сотрудники Туполева весьма скептически ко мне отнеслись. Но общались ровно и отвечать на мои вопросы, каковых возникало множество, никогда не отказывались.

С Борькой о его новом месте работы я поговорил в тот же день. Оказалось, что он боялся раньше времени, пока его официально не переведут к Николаю Николаевичу, что-либо говорить. Никто не был в курсе о смене его статуса, даже родители. Ну ничего, теперь в какой-то степени мы с ним соперниками будем. Даже интересно, к чему это все приведет. Судьбу Борьки я своим вмешательством уже кардинально изменил.

В школе мои одноклассники продолжали носиться со стройкой. А уж когда прошел слух, что участникам строительства будут выдавать квартиры в первую очередь… Тут уж и я не удержался и пошел проверять, насколько правдива эта информация. Конечно, люди в нашей квартире подобрались хорошие, даже Катина мама хоть и скандальная баба, а с нами ссор не устраивает, и одежду нашу спокойно к себе на работу постирать может взять. Причем денег за это не возьмет. Маму с пеленками для Насти она постоянно выручает. Но вот именно из-за сестры я и хочу собственную квартиру, ведь там у меня будет своя комната!

Когда вместе с отрядом я впервые приехал на стройку, то наконец смог и оценить будущие новостройки, и понять, как школьники вообще способны помочь в их возведении. Передо мной была улица, вдоль которой возводили двухэтажные деревянные дома. К возводимому дому подвозили материал, а мои товарищи помогали его выгружать, да подавали строителям. Двое школьников даже пятого класса вполне сносно могли тягать длинную доску, либо короткий брус. Втроем так и длинный брус пронести от грузовика до стены дома были в состоянии. Благодаря чему строительство изрядно ускорялось. И информацию про получение квартиры теми, кто участвует в строительстве, здесь подтвердили. Вот только «моих» кирпичей я что-то нигде не видел. Ни одного кирпичного дома здесь не было! А ведь меня заверяли, что их пустили в производство. Сам Семен Валерьевич подтвердил это, перед классом выразив мне устную благодарность.

Ситуацию прояснил бригадир строителей.

— Так тебе на другую улицу нужно. Кирпичные дома в двух кварталах отсель строят.

Сходил. Но и там «моих» кирпичей еще не было. Дома возводили из обычных, привычных людям красных брусков и иных кирпичей здесь не знали. Вот теперь я уже обиделся. Ладно бы сразу сказали, что идея у меня глупая и отмахнулись, а то ведь заверили, что она принята «на вооружение» и в скором времени пойдет в народ. Для начала — в нашем городе.

Лишь через директора нашей школы, который и заверял меня, будто моя задумка с кирпичами «лего» взята в работу, удалось узнать, как на самом деле обстоят дела.