— Эээ… а что мне делать-то надо?
В итоге мне выдали небольшую памятку на трех листах. В ней была описана форма одежды (хорошо хоть ее мне Крупская пообещала сама достать, хоть тратиться не придется), назначение и законы пионеров. Законы кстати не сложные:
Юный пионер — верен рабочему классу
Честен, скромен, правдив и не ленив
Друг и брат всякому другому пионеру и комсомольцу
Исполнителен
Трудолюбив, весел и никогда не падает духом
Бережлив и уважает общеполезный труд
Когда женщина ушла, уже после уроков я зашел к Семену Валерьевичу и спросил его, кто это был.
— Ну ты, Огнев, даешь! — покачал тот удивленно головой. — Это же жена товарища Ленина!
Меня как мешком пыльным ударили по голове. Вот это да. Не ожидал, что мной заинтересуются такие люди. И ведь по ней не скажешь, что она домохозяйка. Наверняка не меньше мужа для страны старается.
Так и оказалось. Из дальнейшего рассказала директора я узнал, что Надежда Константиновна взяла на себя работу с молодежью и особенно с новым поколением. Именно она стала организовывать детские площадки — прообразы знакомых мне детских садов. И уже собирается расширить положительный опыт до всесоюзного размаха. Кстати, союзные республики уже существовали, хотя самого СССР пока еще не было. Только в этом году после освобождения от белых образовались Армянская ССР и Азербайджанская ССР. Как понимаю, сразу после того, как официально объявят об окончании войны, так и соберут какую-нибудь конференцию или на очередном съезде партии объединят все республики под единым флагом.
Ну а возвращаясь к Крупской — женщина определенно взяла на себя роль главного идеолога страны. Если и не в плане вещания через СМИ, то уж в плане воспитания молодежи и прививания правильных, с ее точки зрения, взглядов на коммунизм и то, как должен себя вести коммунист — уж точно.
Но год никак не хотел заканчиваться. Если я поначалу думал, что становление пионером ничего не может переплюнуть, то родители сумели меня удивить новостью, что скоро у меня появится братик. Или сестренка. Тут только через восемь месяцев узнаем. И когда только успели? Я же дома чаще них бываю! Однако вот — на те, распишитесь. Уже месяц как мама в положении.
Естественно за родителей я обрадовался. Да и чего горевать-то? Мои мама с папой — это не соседи. Если уж заводят ребенка, то делают это с умом. Тут вот видимо улучшение и жилищных условий сказалось и что ставки рабочие вернули, ну и мои успехи мимо них тоже не проходят, воспринимаются как их личное достижение тоже. После этой новости я сильнее насел на Семена Валерьевича с утеплением теплиц и их обогревом. Даже набрался наглости и через Крупскую выбил для нашей школы агронома и средства для модернизации теплиц. Беременным же нужны свежие овощи и фрукты. И пусть фруктов я днем с огнем сейчас не сыщу, то вот вырастить огурцы и помидоры вполне мне по силам. Доказано этим летом! Короче, больше директор противиться моей идее не стал. Да и не мог — не тогда, когда мной вдруг заинтересовалась такая женщина. Хорошо хоть пока я от нее пользу вижу. Надеюсь, и дальше так и будет. Так что будут к новому году у нас на столе свежие овощи! Ну а если не к новому году, то уж к началу весны точно!
Вместе с получением новой формы пионера пришел удар, откуда я не ожидал. Это становится дурной привычкой. Совсем, получается, я окружающих меня людей не знаю и за ними не слежу. А дело было так…
Новую форму с красным галстуком и белой рубашкой мне привезли через три дня. Я как раз впервые одевал ее и пытался разобраться, как правильно повязать галстук, как из своей комнаты вышла Катя.
— Краси-ивый, — протянула она, вперив взгляд в красную полоску ткани. — А что это такое?
— Новая школьная форма, — буркнул я недовольно в ответ.
Галстук никак не хотел сдаваться и все норовил затянуться обычным узлом, который потом фиг развяжешь.
— А это всем выдают?
— Наверное, — пожал я плечами.
Отвечать утвердительно я не спешил. Мало ли. Может, обяжут покупать родителей, а мне выдали бесплатно лишь из-за Надежды Константиновны?
— Такую же хочу, — заявила Катя и тут же ошарашила меня, — Сереж, а отведи меня в школу?
— Сейчас уже нельзя, у нас там уроки.
Летом я ее тоже привлекал к уходу за теплицами. Там многие своих дворовых друзей приводили, а учителя были не против. Понимали, что все кушать хотят, да и сплоченность и дружбу поощряли таким образом.
— Нет, я не про то. Я тоже в школу хочу ходить. Как ты! Отведешь?
Естественно это было не в моих силах. Школа и так наполнена до отказа. Учителей на всех не хватает. Тот же Яков Моисеевич ведет у нас половину уроков, да и сам класс у нас не маленький. Новых учеников не принимают не потому, что не хотят — места просто нет. Но как это объяснить восьмилетней пигалице с дурным характером?
— Ничего не могу обещать. Я спрошу — а там как взрослые решат, — ушел я от ответа.
Сказал, значит надо выполнять. Поэтому вроде как между делом, уточняя у Семена Валерьевича, что и в каком порядке проводить по пионерской теме с классом, я спросил его и о приеме Кати в класс. Каково было мое удивление, когда он не только согласился, но еще и поручил мне наставничество над девчонкой на первых порах! Чтобы «освоилась» и показатели класса вниз не тянула. Вот уж не ожидал такого поворота.
Долго потом думал над поступком директора и пришел к выводу, что одно из двух: или мое слово стало для него настолько весомо, что он верит ему без дополнительной проверки… Либо он считает Катю — моей протеже, через которую в случае необходимости на меня и надавить можно будет. А то вон — уже мной жена главного революционера интересуется. А вдруг я «выскочу из-под отеческого крыла» Семена Валерьевича? И что он потом будет с меня поиметь?
Так и получилось, что теперь из нашей квартиры в школу я ходил не один. Правда сама Катя с галстуком и формой пионера обломалась. В эту организацию по мнению Надежды Константиновны дети раньше десяти лет вступать не могут. Придется Кате ждать. А сейчас зарекомендовать себя самым лучшим образом, иначе тоже мимо галстука пролетит — не согласится сбор ее принять в пионеры. Тут ведь какое дело — я хоть теперь и первый пионер, но не единственный. И командую нашим школьным отрядом не единолично, а в составе совета. Хоть и в качестве председателя я там. Причем законно выбранный большинством голосов, а не назначенный Крупской.
До самого нового года дела на заводе для меня на время прекратились. Двигателя пока свободного не было, а Николай Николаевич полностью ушел в работу над своим бипланом. Даже решил по моему примеру тоже его все-таки продуть перед тем, как на испытания отправлять. Но я не унывал — не до того было. Крупская плотно насела со своим «проектом». Чуть не каждый день приходила и смотрела, чем я с классом занимаюсь. Как себя веду. Как других к новому движению подключаю. Правильно ли им объясняю суть этого движения. Понял ли я сам эта суть. Ну и пришлось разные инициативы показывать. Пионер — он же первый. В учебе, в работе, в моральном облике. Ангел, блин, земной, не иначе!
В итоге на новый год лучшим подарком для меня стало то, что Надежда Константиновна наконец-то оставила меня в покое. Хоть на какое-то время. И пусть официального праздника нет, наша квартира продолжала его отмечать всем составом. На этот раз стол оказался богаче, чем в прошлом году. Игорю удалось где-то даже утку найти. То ли какого-то удачного охотника подвозил, то ли еще где нашел. Он по всей Москве в силу профессии ездит, много с кем общается. Был уже традиционный елец, картошка, квашеная капуста и гвоздь программы — пирог с брусникой. Шикарный стол на самом деле. Из алкоголя на этот раз взрослые пили разбавленный спирт, принесенный Варварой Семеновной с работы. Видимо вина у нее больше в запасах не осталось, а отцу с Игорем в этом плане не повезло ничего найти. Нам с Катей поставили компот из той же брусники. Кислый зараза — сахар мало положили, дефицит, но все равно вкусный.
В начале марта Николай Николаевич обрадовал меня:
— Ну, Сергей, нашелся двигатель под твой планер. Будет он настоящим самолетом!
— Ура! — я не удержался и тут же подпрыгнул, вскинув руки в победном жесте.
Поликарпов лишь добродушно улыбался.
— Ты проверить планер не забудь. Не разбух ли от влаги, не потрескался ли. Столько времени без дела пролежал все-таки.
Мне действительно пришлось целую неделю корпеть над своим творением «выводя из спячки». Но за это время я успел предложить наставнику проверить наши самолеты «в деле». Устроить между ними учебный бой, чтобы посмотреть, как биплан и моноплан поведут себя в воздухе. Наши мысли — это лишь теория. Надо подтверждать ее практикой. «Попадания», а на все самолеты уже ставили пулеметы, в нашем случае будут регистрироваться с помощью фотопулеметов. Их уже изобрели в Британии, и те почти пять лет поставляют их всем желающим, были бы деньги. Наша страна для нужд обучения летчиков тоже закупила несколько штук, и одолжить их для одного полета было несложно.
