Незель уставилась на меня, словно у меня выросла вторая голова.
— Я вообще-то имела в виду пятнадцать, ну двадцать тысяч, — наконец, задорно рассмеялась она, — но, раз уж мой самый любимый посетитель хочет пожертвовать лучшему из богов миллион, то я с радостью приму и такую сумму!
— То есть сотни чёрных хватит, — уточнил я.
— Конечно, с головой, — кивнула она. — Только учти, я никогда не слышала об реликвиях и артефактах, заменяющий человеку магию. Опиши свою задумку. Можешь не особо подбирать слова, до того, как прийти к богу, я окончила факультет теормага в нашем университете, так что забыла ещё не всё. Может даже помогу с расчётами или советом.
Видимо я достиг какого-то эмоционального предела, так как сил удивляться у меня уже не осталось.
— Расскажу. Но ещё один совет мне понадобится прямо сейчас. Мама моей любимой находится в Королевстве. Ситуация очень сложная, так что навестить её Алира не может. И…
— Ни слова больше, — перебила меня Незель. — Если твоя жена просто не написала письмо или не позвонила в раковину, значит ситуация действительно непроста. Она хочет знать, что с близким и любимым человеком всё в порядке?
Я кивнул.
— Ну что же, у нас имеются особые реликвии именно для подобного случая. Но знаешь, Улириш, тебе стоило бы больше разговаривать с друзьями. Тогда ты бы знал, что Лексна Табран носит такую же.
★☆★☆★
• «прихлопнув двух мух одной мухобойкой» — zwei Fliegen mit einer Klappe schlagen, в Германии для достижения двух целей одним действием не стреляют в зайцев, а бьют назойливых насекомых.
• «словно у меня выросла вторая голова» — als ob mir ein zweiter Kopf gewachsen wäre, как и в английском, в немецком есть подобное выражение для обозначения удивления.
• «слишком перетяну лук» — den Bogen überspannen, немецкий вариант «перегнуть палку».
Встреча, которую Кенира назначила Жагену, касалась такой приземлённой и бытовой темы, как поиск служанки. Хоть Кенира и продолжала отпускать шутки с сексуальным подтекстом, слишком уж затейливых пожеланий у нас с ней не имелось. Требовался просто работник, живущий, чтобы не тратить много времени и денег на дорогу, обязательно неподалёку, умеющий сносно готовить, способный время от времени убирать в нашем доме и ухаживать за двором и садом. Под такие нетребовательные критерии подходил человек любого пола и возраста, так что я не думал, что возникнут какие-то проблемы.
О порядочности, чистых руках и неболтливом языке нашего помощника я не беспокоился — пусть мы с Кенирой порой проявляли беспечность, тесно сходились даже с впервые встреченными людьми (некоторые даже стали нашими приёмными родителями!), но для столь важного и, можно сказать, интимного дела, как допуск в нашу личную жизнь, собирались воспользоваться услугами храма Керуват. Жаген пообещал Кенире не только подобрать кандидатов, но и достать на время реликвию этой богини. Статуэтки Керуват имели очень специфический способ применения и использовать их как простой детектор лжи ни за что бы не получилось, но, к счастью, собеседование при приёме на работу являлось заключением договора, а значит, в перечень входило.
Как-то сам по себе неожиданно встал вопрос «кармана» Кениры. Несмотря на то, что артефакт, добытый охотниками за головами, оказался очень качественным изделием и сослужил нам прекрасную службу, на силу Кениры он всё-таки рассчитан не был. И пусть он прекрасно выдержал первый напор почти неконтролируемой силы, да и потом служил верой и правдой, но показывал признаки деградации, на которые нам указал Ксандаш, имевший в этом деле обширный и печальный опыт. И пусть он сказал, что на этом этапе ничего страшного не произойдёт, что «карман» прослужит не один год, я собирался купить или сделать Кенире что-то получше. Ведь кожаный наруч, так органично выглядящий в походных условиях леса, в городе порой вызывал удивлённые взгляды. К тому же я считал, что Кенира заслуживает самого наилучшего.
К сожалению, у меня не имелось ресурсов Цитадели, но теперь, когда мы с Кенирой стали почётными профессорами в университете, я получил доступ к кое-чему похожему. В мастерских Университета Нирвины имелся даже фабрикатор! Не настолько хороший, как тот, которым я пользовался раньше, но способный как минимум произвести достаточно сложные предметы и внедрить в них нужные мне структуры.
Профессор Заридаш, к которой я обращался за советом, очень им гордилась и рассказывала с придыханием. Не менее она гордилась общежитиями и жилыми домами университета, за что не переставала меня благодарить. Выглядела она превосходно: если раньше профессор была просто красивой женщиной, то теперь её окружала та аура спокойствия и гармонии, которые я ощущал вокруг людей, обладающих хорошим сном. Она взахлёб рассказывала о возможностях, которые ей предоставило Царство госпожи в плане теоретических изысканий, очень быстро перейдя профессиональную терминологию. И я поймал себя на том, что не только прекрасно понимаю о чём речь, но и способен поправить или дать хороший совет, не валяясь после этого на полу, скорчившись от боли.
Обсудив с профессором условия, я был приятно удивлён, что не только смогу резервировать время работы фабрикатора в порядке приоритетной очереди, но и что и оплатить придётся лишь фактически использованные материалы, правда, с пятнадцатипроцентной наценкой. Имелись, конечно, кое-какие трудности с вводом чертежей и схем, но я планировал зарезервировать ночное время и взять с собой Таага, который и будет передавать мои приказы.
Вынырнув из размышлений, я помыл зубную щётку, поставил её в стакан и прополоскал рот. Кенира ещё спала, и я не стал её будить, оставив понежиться в постели этим солнечным весенним утром. Поставив стакан со щёткой в шкафчик, я уставился на своё отражение, вспоминая недавний разговор и стараясь оценить собственную внешность с точки зрения женщины.
Да, «пол-тигилаша» я действительно весить перестал. Ветеринарные препараты и магия Кениры совершили чудо, избавив меня от растянутых излишков кожи, да и такие мускулы, которых я ранее не имел никогда в жизни, делали из меня эдакого бодибилдера на пенсии. Именно так, наверное, будет выглядеть в глубокой старости Арнольд Шварценеггер — австрийский культурист, обладатель титула «Мистер Олимпия» и актёр, сыгравший в нескольких голливудских фильмах. Вот только на этом хорошие новости и заканчивались. Несмотря на густые волосы и до сих пор целые зубы, несмотря на то что из девяти десятков лет не выглядел и на восемьдесят, я всё равно был стар. Так что понять, что именно во мне нашла такая красавица, как Кенира, я не мог и даже перестал пытаться. Да, я ей действительно помог, но даже не на десятую часть от того, как она помогла мне, а испытывать благодарность можно и без того, чтобы заставлять себя делить постель с подобной развалиной.
Впрочем, душа любой женщины — загадка даже для моего модифицированного мозга, а если кто и станет жаловаться, что его любит и разделяет с ним постель одна из красивейших женщин в двух мирах — так это точно не я.
Мои приступы самобичевания прервал громкий мелодичный перезвон. Покончив с нарциссизмом и наспех накинув халат, я торопливо спустился вниз и открыл дверь. На пороге стоял молодой парень, лет восемнадцати-двадцати и смущённо переминался с ноги на ногу.
— Вы что-то хотели? — спросил я его.
— Мне сказали, что в этом доме ищут человека на работу, — ответил парнишка.
Я удивился. Жаген обещал найти кандидатуры, но сказал, что сейчас у него какая-то важная сделка, так что он займётся не раньше ближайшего восьмидня или девятидня, так что мы пока что никого не ждали. Соответственно, реликвию Керуват я до сих пор не забрал, так как она пока была нужна Жагену. Это, конечно, ничего особо не меняло, со времени покупки дома и ремонта у меня ещё оставалось три освящённых бланка договоров, но первым моим желанием было отослать парня восвояси.
Дело было не в том, как он выглядел: бедная и заштопанная одежда была хотя бы чистой, да и внешность имел ничуть не отталкивающую — ясные тёмно-фиолетовые глаза, светлая чистая кожа, тёмные, почти чёрные лохматые волосы, жилистая низкая фигура и приятные черты лица. Вот только он был слишком молод, да и, честно говоря, слова Кениры разбудили во мне какие-то глубинные фантазии, так что хотелось завести молодую красивую служанку, а не мужчину, каким бы опытным и умелым он ни был. И уж тем более не сопливого мальчишку.
Я понимал, что ничуть не объективен, что такая молодость — скорее всего лишь внешний облик, а на самом деле он может быть в два раза старше меня. Об этом говорил даже цепкий острый взгляд повидавшего виды человека. Да и красивая девчонка в доме могла внести ненужное напряжение во взаимоотношения с Кенирой, как бы сильно мы друг другу ни доверяли. Но даже просто рассмотреть кандидатуру у меня не лежала душа.
— Ули, кто-то пришёл? — послышался голос Кениры.
Я оглянулся. Она, надев халат, уже спускалась по лестнице. Моё отношение к парню стало ещё хуже — на этот раз из-за того, что он не дал моей любимой поспать.
— Похоже, это от Жагена, — сказал я.
— Так чего вы там стоите? — удивилась Кенира. — Пусть заходит, я сейчас!
Я пригласил его в гостиную. Тут давно уже не осталось ни единого следа недавнего ритуала, вновь своё место заняли кресла и диван, а каменный пол покрывал пушистый ковёр.
Парень занял пустующее кресло, а я сел на диван. Через минуту спустилась Кенира, уже одетая в блузу и бриджи, обтягивающие стройные бёдра. Парень, увидав её красоту, выпятил глаза и уставился на Кениру, словно кролик на удава. Я испытал новый приступ раздражения, хотя, конечно, сделать при первой встрече с ней то же самое мне помешала лишь лоботомия, ведь большая часть личности пребывала в тот момент в небытие.
Кенира уселась на диван рядом. Она прижалась ко мне, на секунду положив голову на плечо, и парень окончательно приуныл. Я же испытал приступ мелкого самодовольства, совершенно неподобающий моему возрасту и позиции.
— Итак, — сказал я, — для начала представься. Нас звать Улириш и Алира Шанфах, но ты, полагаю, это уже знаешь.
— Хартан, — ответил парень. — Но все меня зовут Тана.
— Как ты знаешь, нам с Улиришем требуется работник, — сказала Кенира. — Есть определённый круг домашних забот, которыми мы предпочли бы не заниматься сами.
Парень так вслушивался в звучание её голоса, что, казалось, даже не уловил смысла слов.
— Ты такая красивая, такая… такая… — быстро заговорил он. — Почему ты выбрала такого старого пердуна?
Мы с Кенирой переглянулись и прыснули со смеху. Я вспомнил то самобичевание, которым себя изводил по поводу влечения к «внучке» во время путешествия через Сориниз, и даже подавился хохотом. Кенира похлопала меня по спине.
— Поверь, Тана, — выдавил я сквозь слёзы, — не проходит и дня, чтобы я не задавался этим вопросом!
— Всё просто, — любезно улыбнулась Кенира, — просто мой Улириш имеет своеобразные эротические предпочтения.
Даже будучи без кулона, я сразу понял, куда она клонит, и даже затаил дыхание.
— Ой да ладно, так уж и своеобразные! — фыркнул Хартан. — Все старики любят молоденьких!
— Вот именно! — Кенира назидательно подняла вверх палец. — Все любят молоденьких, только не Улириш. Он-то как раз предпочитает женщин постарше!
Получив эту информацию, парень завис, словно компьютер, у которого выдернули дискету прямо во время загрузки. Он смотрел отсутствующим взглядом, пытаясь переварить смысл её слов и хоть как-то натянуть на имеющуюся ситуацию.
— Постарше? — наконец, просипел он. — То есть вы… ты ему не… А, так ты его дочь! Нет, внучка!
Я ощутил прилив сочувствия. Пусть мой опыт немного отличался, но один раз через нечто подобное я уже проходил.
— Жена! — безжалостно нанесла добивающий удар Кенира. — И да, ты прав, он женился на женщине своей мечты!
