В поисках комфорта я нахожу пару тренировочных шорт с высокой талией и такого же укороченного кроя, прежде чем просмотреть ассортимент обуви. Схватив пару белых кроссовок, я поспешно надеваю их и собираю волосы в неряшливый пучок.
Начинается "Выживание 101", и после того, как мой румынский тюремщик пообещал, что у меня будет полная свобода действий в этой собственности, я выхожу из своей комнаты, полная решимости исследовать каждый дюйм этого места, чтобы выяснить, где я могу спрятаться и куда я смогу убежать, если понадобится. Моя рука зависает на дверной ручке, и нервы сжимаются глубоко внутри. В ту секунду, когда я выхожу из своей комнаты, я открываюсь его миру. Позволяя высмеивать себя и использовать по его воле. Но если я не покину эту комнату или не воспользуюсь возможностью изучить и запомнить свое окружение, я обрекаю себя на неудачу.
Справившись с нервами, я иду вперед, открывая дверь в тишину коридора. Выбравшись наружу, я оглядываюсь по сторонам и понимаю, что он пустой, не слышно даже шепота персонала, который, без сомнения, бродит по нетронутой территории отеля.
Я на втором этаже. Во время моей экскурсии прошлой ночью все, что я увидела здесь — это спальни, открытые зоны отдыха и ванные комнаты. Ничего особенного, кроме главной спальни, в которую, естественно, мне не предложили заглянуть, что, честно говоря, досадно. Мне было любопытно посмотреть, действительно ли этот массивный балкон с видом на фасад дома примыкает к главной спальне.
Все, что стоит осмотреть, находится на первом этаже, поэтому я хватаюсь за перила и спускаюсь по парадной лестнице. Тихий стук моих кроссовок по мраморной плитке почему-то звучит в этой тишине как сигнал воздушной тревоги.
Спустившись вниз, я оказываюсь в фойе, сталкиваясь лицом к лицу со швейцаром. Он смотрит на меня, прежде чем взяться за ручку двери.
— Вышли на пробежку, мэм? — спрашивает он с сильным акцентом, которого я не заметила вчера вечером.
— Я... ухмммм, — говорю я немного неловко, оглядывая фойе, ожидая, что мой мир рухнет вокруг меня. — Мне можно выйти на пробежку?
— Почему бы и нет? — спрашивает он, нахмурив брови и с подозрением наблюдая за мной.
Не зная, как реагировать и в какой ад я попаду, если выйду за эту дверь, я отхожу в сторону.
— Думаю, сначала я возьму что-нибудь перекусить, — говорю я. — Не подскажете, где я могу найти кухню?
— Конечно, мэм, — говорит он с вежливым кивком, прежде чем поднять руку вправо. — Следуйте по коридору мимо официальной столовой. Слева от вас находится зона отдыха. Поверните туда, и вы увидите кухню. Сегодня прекрасный день, возможно, вы съедите сэндвич у бассейна.
— Да, — отвечаю я с улыбкой, задаваясь вопросом, как много знает этот парень. — Звучит действительно мило. Спасибо.
С этими словами я разворачиваюсь на пятках и, следуя его указаниям, направляюсь на кухню, не торопясь, стараясь запомнить как можно больше. Я прохожу жилые помещения, официальную столовую и, как я могу только догадываться, офис, предназначенный исключительно для обеспечения безопасности. Заглядывая внутрь, я вижу множество экранов по всей стене, показывающих прямую трансляцию службы безопасности, которая фиксирует каждый дюйм территории.
Черт. Полагаю, это исключает дерзкий побег из уравнения. Кроме того, куда, черт возьми, мне идти, где он меня не найдет? Он знает мое имя, и такой человек, как он, провел бы свое расследование. Я уверена, что к настоящему времени он знает обо мне все, что только можно. Мое полное имя, адрес и номер социального страхования. Школа, в которую я ходила. Что я сдала экзамены и провалила. Какую танцевальную школу я посещала в детстве. Какому мудаку я отдала свою девственность, и на заднем сиденье какого дерьмового "Мустанга" это произошло.
Найдя кухню, я останавливаюсь и глазею на нее. Она огромная. Неоправданно огромная. Но, черт возьми, она великолепна.
Женщина возится в кладовой дворецкого, и я шаркающей походкой направляюсь к ней, неуверенная, должна ли я помочь себе сама или она должна что-то организовать для меня. В любом случае, я предпочитаю все делать сама.
— Привет, — говорю я тихим голосом.
Она резко переводит взгляд на меня, пораженная моим появлением на ее кухне.
— О боже, — говорит она, прижимая руку к груди. — Ты напугала меня.
— Извини, — говорю я, мягкая улыбка играет на моих губах. — Я не хотела тебя напугать. Я просто немного проголодалась и подумала...
— О да, — говорит она, отступая назад и приветствуя меня. — Ты, должно быть, наш новый гость. Мне сказали присматривать за тобой. Я Криста.
— Кьяра, — говорю я с легкой улыбкой.
— Рада познакомиться с тобой, Кьяра, — говорит она, и что-то загорается в ее бледно-зеленых глазах. — Я могу тебе что-нибудь принести?
— Все в порядке, тебе не нужно ни о чем беспокоиться, — говорю я ей. — Я привыкла сама готовить себе пищу.
— Я сделаю это с удовольствием, — говорит Криста. — На самом деле, я настаиваю. Это избавит меня от необходимости в сотый раз приводить в порядок эту кладовку.
— Хорошо, конечно, — говорю я, не желая никого раздражать в первый же день. — Швейцар предложил перекусить сэндвичем у бассейна, и, честно говоря, с тех пор, как эта идея пришла мне в голову, это все, о чем я была в состоянии думать.
Криста смеется.
— Один сэндвич на подходе.
Она жестом приглашает меня присесть на кухонный столик, пока она ходит за всем необходимым для чертовски вкусного сэндвича, и я с благоговением наблюдаю, как она работает. Я думала, что нескольких ломтиков сыра, может быть, помидора и огурца, положенных между двумя кусочками хлеба, будет достаточно, но она по-королевски обращается со мной.
— Итак, что привело тебя сюда жить? — рассеянно спрашивает она, ее внимание сосредоточено исключительно на сэндвиче, как будто она действительно изо всех сил старается не встречаться со мной взглядом.
Не уверенная в том, что я могу сказать, а что нет, я натянуто улыбаюсь ей.
— Я, э-э-э... не думаю, что у меня был выбор в этом вопросе, — говорю я ей легким тоном, стараясь не намекать на какой-либо проступок со стороны ее босса. Не то чтобы он заслуживал такой доброты.
— О, я могу себе представить, — смеется она, как будто ей очень нравится этот мужчина, заставляя меня задуматься, где он сейчас. — Этот человек — сила, с которой нужно считаться.
Мои брови непроизвольно приподнимаются, и я бормочу себе под нос.
— Разве это не правда?
Во время работы Криста спрашивает о моих диетических предпочтениях, и когда она предлагает мне тарелку, я с готовностью беру ее. На меня смотрит мой сэндвич, представленный как произведение искусства в виде маленьких треугольничков, в комплекте с гарниром и стаканом воды со льдом.
— Держи, дорогая. Наслаждайся.
— Спасибо, — говорю я, забирая тарелку с островка и вставая.
Я улыбаюсь ей, прежде чем взять стакан воды и поплестись на поиски задней двери. Мне не нужно далеко ходить, чтобы найти смежную комнату с двустворчатыми дверями от пола до потолка, ведущими в потрясающую зону развлечений на открытом воздухе.
