— И? Это ничего не значит.
— Появляясь с ней под руку, ты делаешь заявление. Ты говоришь членам своей семьи, что нашел кого-то, достойного быть рядом с тобой и подарить тебе наследника. Это твое намерение?
Я подношу свой кофе к губам и делаю быстрый глоток, не зная, как на это реагировать, но нельзя отрицать, что она права. Прийти на вечеринку сегодня вечером — значит сделать заявление своей семье, и в ту секунду, когда я войду с ней под руку, я официально требую, чтобы моя семья проявила уважение к этой женщине, что она важна для меня, и все же я до сих пор не могу понять почему.
Думаю, я уже пришел к выводу, что она вынашивает моего ребенка. Видя ее смелость этим утром, я только укрепил тот факт, что из нее получилась бы отличная мать. Сила и мужество, которые я увидел в ней, — это те черты, которые мне нужны от моего отпрыска, чтобы добиться успеха в качестве следующего правителя этой семьи. Мой милый ангел не робкий и не стеснительный, и она, конечно же, не боится высказывать свое мнение и добиваться того, чего она хочет. Любому ребенку повезло бы приобрести эти черты, и вместе с моим требовательным характером и лидерством мы могли бы создать самого сильного правителя, с которым когда-либо сталкивалась эта семья.
Волнение разрывает мою грудь, и я делаю все возможное, чтобы скрыть эмоции, переполняющие мои глаза, когда пристально смотрю на Кристу, не зная, что сказать.
— Возможно, ты права, — говорю я ей. — Однако она никогда не будет мне равной.
Криста закатывает глаза и придвигает ко мне мой завтрак.
— Нет, она не будет, но я думаю, тебе может понравиться мысль о том, что она стоит рядом с тобой и является женщиной, к которой ты возвращаешься домой. Все это видят, Киллиан. Между вами возникает искра каждый раз, когда вы находитесь в одной комнате. Это наэлектризовывает, и я думаю, было бы глупо не видеть, куда она уходит. Кто знает, может быть, ты даже позволишь себе полюбить ее.
Я сжимаю челюсть и опускаю взгляд.
В этом-то и проблема Кристы. У нее есть способ заставить вас увидеть то, что находится прямо перед носом, и она также не боится заявить об этом.
Она права.
Электричество, которое вспыхивает между нами, не похоже ни на что, что я когда-либо чувствовал раньше, и из-за этого я постоянно ищу ее. Я хочу быть рядом с ней и видеть, как ее лицо светится счастьем, когда она улыбается, но больше всего я хочу претендовать не только на ее тело. Нам предстоит пройти долгий путь, прежде чем мы доберемся туда. Хотя она утверждает, что понимает, кто я и чем занимаюсь, это не то же самое, что принять это, и я не верю, что для нее это будет легко.
Могу ли я любить ее? Возможно.
Но способна ли она полюбить меня в ответ? Этого я не знаю.
Всю неделю она была в нерешительности. Возможно, нервничала. Трудно сказать. В начале недели она симулировала болезнь, чтобы оставаться взаперти в своей комнате. Я решил, что ей потребуется несколько дней, чтобы привыкнуть к этой новой жизни, и охотно дал ей их. Войти в мой мир нелегко, и это было очевидно, когда она спряталась в библиотеке вчера во время моей встречи. Она настаивала, что не пряталась, но я почувствовал исходящую от нее нервозность, когда впервые вошел. Может, она и верит, что я не причиню ей вреда, но она не доверяет моей компании, и это достаточно справедливо. Она скоро научится, и после того, как я представлю ее сегодня вечером, все они будут знать, что она под запретом.
За последние несколько дней она расцвела прямо из своей скорлупы, и сегодня утром, когда она так смело вошла в мою спальню и взяла то, что хотела, она доказала мне, что может с этим справиться. Это будет тяжело, и ей придется преодолеть некоторые испытания, но как только она выберется из-под обломков и встанет на мою сторону, ничто и никогда не причинит ей вреда. Хотя она должна быть готова бороться за то, чего она хочет, потому что ничто в этом мире не обходится даром.
14
КЬЯРА
После того, как я провела день, бездельничая у бассейна, и немного лучше узнала Кристу, я стою в своей комнате и смотрю на свое отражение в зеркале в полный рост. Я никогда не носила такого платья. Если подумать, я вообще не думаю, что когда-либо носила платье. Я была слишком крута, когда дело доходило до участия в школьных мероприятиях, и пропустила выпускной, лишив себя такого момента, как этот.
Я едва узнаю себя.
Глубокий вырез и высокий разрез придают образу сексуальности, сохраняя при этом элегантность и утонченность в целом. Идеальная кукла для my Romanian mystery, которую можно носить на руке. Мои волосы собраны наверх несколькими распущенными локонами, обрамляющими лицо, и в то же время достаточно открывающими спину.
Я как раз заканчиваю наносить последние штрихи макияжа, когда раздается стук в дверь. До отъезда еще час или около того, и, предполагая, что это Криста с чем-нибудь перекусить, я кричу через плечо.
— Входи.
Дверь приоткрывается совсем чуть-чуть, и возникает небольшое колебание, прежде чем она, наконец, распахивается полностью. Я смотрю в зеркало, но когда в дверях появляется мой румынский тюремщик, моя спина напрягается.
Я не видела его весь день. С тех пор, как потребовала, чтобы он обращался со мной как с равной, оседлав его член.
Направляясь в мою комнату, он замечает меня в платье и останавливается, окидывая мое тело своим темным, смертоносным взглядом. Он снова поднимает на меня взгляд, встречаясь со мной глазами через зеркало, и я наблюдаю, как он заметно сглатывает, как будто один только вид меня в этом платье сбивает его с толку.
— Я, э-э-э... Я пришел напомнить тебе, что мы должны выезжать через час и что было бы благоразумно начать готовиться. Однако, похоже, в моем напоминании нет необходимости.
Я медленно поворачиваюсь к нему лицом, рассматривая дизайнерский костюм из пяти частей, облегающий его сильное тело, и, черт возьми, все, что я хочу сделать, это сорвать его зубами. Каждый раз, когда я видела его, кроме как в его спальне, он был в костюме, так что я понятия не имею, готов он к сегодняшнему вечеру или нет. Все, что я знаю, это то, что он выглядит достаточно аппетитно, чтобы его можно было съесть.
— Да, — соглашаюсь я, наблюдая, как он нерешительно делает шаг вглубь моей комнаты.
Проводя пальцами по ключице и вниз, к глубокому вырезу, я наблюдаю, как его взгляд следит за моими движениями.
— Спасибо тебе за платье. Я никогда раньше не носила ничего подобного.
Он просто кивает.
— Ты выглядишь... — он колеблется всего мгновение, похоже, выйдя из зоны комфорта. — Хорошо.
— Хорошо? — спрашиваю я с придыханием, усмехаясь. — Женщина стоит перед тобой в шелковом платье, и ты говоришь ей, что она хорошо выглядит? А как насчет захватывающего дух? Ослепительного? Невероятно сногсшибательно?
Его взгляд становится жестче, прежде чем он проходит через мою комнату и останавливается прямо передо мной. Он протягивает руку и проводит пальцами по мягкому шелку платья, поднимаясь вверх по моему телу, пока его рука не оказывается у основания моего горла. Он медленно сжимает, пока я не начинаю хватать ртом воздух.
— Ты не готова услышать, что я чувствую к тебе в этом платье, Ангел, — рычит он мне на ухо, прежде чем, наконец, ослабить хватку на моем горле. — То, что я бы сделал. Так, как я бы разорвал это в клочья. Ты можешь думать, что можешь это вынести, потому что ты шлюха для моего члена, но ты не готова. Пока нет. Скоро, Милый ангел. Но не сейчас.
Ооооочень скоро блядь.
Он отстраняется всего на дюйм, чтобы встретиться со мной взглядом, и мое сердце учащенно бьется.
Как он мог так поступить со мной? В одну секунду я в ужасе от его реакции на мои требования этим утром, а в следующую я готова свернуться в крендель и позволить ему трахнуть меня до беспамятства.
