— Скажи ей, что ты умелый ублюдок, которому какая-то сучка надрала задницу, — говорит он, отталкивая его назад. — Если хочешь потрогать, сначала плати.
— Я хочу, чтобы ее наказали, — настаивает он, заставляя мою спину напрячься.
— Не моя гребаная проблема, — рычит он. — Сначала купи ее, а потом делай с ней все, что захочешь. А до тех пор держи свои руки подальше.
С этими словами охранник еще раз пихает его, заталкивая глубже в толпу, оставляя меня наедине с кучей мужчин, у которых, вероятно, есть какой-нибудь долбаный фетиш на изнасилование. Это те парни, которые получают удовольствие, избивая женщин. Я знаю их тип по годам работы в баре. Удерживая женщину и беря то, что они хотят, они чувствуют себя значимыми. Это тот тип мужчин, которые играют в безумные игры, когда думают, что никто не смотрит, но я скорее умру, чем стану одной из их игрушек.
Подходит еще один мужчина, лет пятидесяти пяти, и хотя он выглядит не таким злым, как предыдущий, в его глазах определенно есть что-то ядовитое.
— Ты умеешь трахаться, девочка? — спрашивает он, его взгляд сужается, когда он смотрит на мое тело.
Я усмехаюсь. Я ни за что на свете не соглашусь на этот допрос.
— Почему бы тебе не пойти домой и не трахнуть свою жену?
Его взгляд сужается, когда он поднимает подбородок, делая какое-то предположение обо мне.
— Значит, девственница?
Ах, у этого мужчины особые вкусы. Почему я не удивлена, обнаружив здесь мужчин с девственными наклонностями? Он определенно ищет не в том месте, если это то, что он думает получить от меня. Мне нравятся члены. Большие, маленькие, толстые и с пирсингом. Но те, что с таким легким изгибом, черт возьми, они мои любимые. Я бы точно не назвала себя шлюхой, но я не известна своей застенчивостью, когда дело доходит до просьбы о том, что мне нужно. Хотя, ни за что на свете мужчины в этой комнате никогда об этом не узнают.
Отводя взгляд, я позволяю ему составить обо мне собственное мнение, и когда он с отвращением усмехается, я ловлю себя на том, что оглядываюсь назад.
— Ты всего лишь обычная шлюха, не так ли? — говорит он почти разочарованно. — А как же твоя задница? Когда-нибудь кто-нибудь заявлял на неё?
Понимая, что он не остановится, пока не узнает, сколько вишен я съела, я подхожу прямо к решетке, позволяя своим сиськам прижаться к холодному металлу.
— Ты прав. Я всего лишь обычная шлюха, идеальная маленькая шлюшка. В моей заднице было больше членов, чем ты можешь себе представить, — говорю я ему. — Я не милая маленькая невинная сучка, которую ты ищешь.
Он смотрит на меня еще мгновение, и когда, наконец, отходит, я чувствую, как тяжесть падает с моих плеч. Когда он разочарованно уходит, я осознаю свою ошибку. Мне следовало сыграть роль маленького ангела. Он купил бы меня, отвез домой и трахал бы до крови, но тогда все было бы кончено. Он бы покончил со мной. Меня бы отбросили в сторону, а он отправился бы на поиски следующей невинной девушки. Вместо этого один из других больных мужчин будет владеть мной и использовать до тех пор, пока мне нечего будет отдать.
Хотя это был бы худший момент в моей жизни, возможно, это был мой единственный шанс на свободу.
Оглядывая зал, мой взгляд скользит мимо бара и находит мудака со сломанным носом, его смертоносный взгляд прикован к моему, и я без сомнения знаю, что он этого так просто не оставит. Сегодня вечером он будет делать за меня ставки и не остановится, пока не выиграет.
Тяжело сглатывая, я пытаюсь унять дрожь в руках, но это все равно что просить себя о невозможном. Мое сердце бешено колотится, отдаваясь в ушах и заглушая звуки подземного склада.
Мне нужно, чтобы это закончилось. Мне нужно выбраться отсюда.
Снова вцепившись в решетку, я стараюсь не заплакать. Я делала все, что могла, чтобы отбиться от этих придурков, но, делая это, я только привлекаю их внимание к другим девушкам в комнате. Мерзкий тон и язвительность в моих словах ненастоящие, и пройдет совсем немного времени, прежде чем один из этих придурков увидит сквозь мой фасад испуганную маленькую девочку, спрятанную внутри.
Время, кажется, замедляется, и мне кажется, что я стою здесь уже несколько часов. Поскольку все уверены в том, где они хотят разместить свои ставки, большинство мужчин в зале смирились с разговорами о всякой ерунде между собой, потягивая свои напитки, оставляя нас, девочек, в покое. Однако это не меняет того факта, что я всю ночь ощущала на своем теле их отвратительные взгляды.
У меня болят ноги на этих каблуках, и я на грани обморока, когда громкий статический визг микрофона разносится по складу. У меня кровь стынет в жилах, когда аукционист занимает свое место на пьедестале, возвышаясь над толпой.
— Джентльмены, прошу вашего внимания. Сегодняшнее мероприятие вот-вот начнется.
2
КЬЯРА
Как по сигналу, участники торгов начинают шаркающей походкой приближаться к аукционисту, прекращая свои разговоры, поскольку мужчины, с которыми они только что разговаривали, внезапно становятся их главными конкурентами. Наблюдая, как они перемещаются по складу, я понимаю, что это не просто случай, когда тот, кто больше заплатит, забирает все. Это дерзкое соревнование, доказывающее окружающим элитным мужчинам, у кого самые глубокие карманы.
Как только все оказываются там, где им нужно, аукционист приступает к делу.
— Применяются стандартные правила аукциона, — говорит он в микрофон. — Поднимите руку, чтобы сделать ставку. Мы продвигаемся сотнями, начальная ставка составляет пятьсот тысяч. Половинные ставки не допускаются. После завершения аукциона все победители должны будут произвести оплату в течение часа, прежде чем им будет разрешено получить свой приз. Мы примем наличные или банковский перевод, учитывая возможность немедленной оплаты на нашем счете. Если у вас нет средств или вы не можете организовать оплату в течение часа, вы не имеете права делать ставки. Не тратьте наше время. В противном случае ваше имя будет внесено в черный список, и вы не будете приглашены на другое мероприятие.
Он оглядывает комнату, убеждаясь, что его инструкции получены четко, прежде чем махнуть рукой в сторону первой девушки с табличкой с именем Стейси.
— Хорошо, я знаю, что вам всем не терпится начать. Итак, без дальнейших церемоний, давайте начнем торги. За нашу первую девушку этого вечера, Стейси, я получу пятьсот тысяч?
— Здесь, — говорит кто-то, поднимая руку.
Мой взгляд скользит по комнате и обнаруживает мудака с девственным перегибом, нетерпеливо наблюдающего за аукционистом. Он явно нашел то, что искал.
— Шестьсот, — отвечает другой мужчина, побуждая аукциониста делать свое дело, его голос подобен скрежету гвоздей по классной доске, когда он ищет новых участников торгов.
Взлетает еще одна рука.
— Восемь.
— Девять.
У меня сводит живот.
— Миллион, — отстреливается этот придурок-девственник.
