— Пока, — признаюсь я, сжимая губы в тонкую линию, когда мой взгляд перемещается на спящую красавицу рядом со мной. — Я хочу, чтобы за ним присматривали. Он становится слишком самоуверенным в своих побочных делах. Это было слишком громко. Он приглашал на свои аукционы всех подряд, и мне это не нравится. Слишком много свидетелей оглядывается по сторонам.
— Кстати, об аукционах Иезекииля и о том, что на них слишком много людей, — говорит Серджиу. — Я слышал шепотки с сегодняшнего вечера.
— Что это за шепот?
— Что ты появился на редкость неожиданно и забрал себе какую-то шлюху.
Я сжимаю челюсти, не одобряя то, как небрежно он назвал ее шлюхой. Ни одна из девушек в клетках Иезекииля не должна быть классифицирована как шлюха. Они не просили об этом, и если бы у них был свой путь, я уверен, они предпочли бы быть где угодно, только не там.
Чувствуя, что я не собираюсь отвечать, Серджиу продолжает.
— Я думаю, это здорово. Как только ты закончишь с ней, я с радостью заберу ее из твоих рук. Ты же знаешь, как я люблю молодых.
— Почему бы тебе вместо этого не трахнуть свою жену и не совать нос в мои дела?
Серджиу смеется.
— Просто прикалываюсь над тобой, босс. Но должен ли я предположить, что эта новая девушка станет постоянным атрибутом?
— Еще не решил, — признаюсь я. — До тех пор мне нужны все подробности, которые ты сможешь найти о Кьяре Мэтьюз. Свидетельство о рождении, школьные записи, место работы. Я хочу знать, когда она в последний раз заказывала еду на вынос, и как только ты все это получишь, сотри ее с лица земли. Я не хочу, чтобы ни один след, ведущий ко мне, вел к ней.
— Сию минуту.
— Я хочу, чтобы все было у меня на столе первым делом с утра.
И с этими словами я заканчиваю разговор и кладу трубку, гадая, сколько хлопот доставит мой новый маленький приз.
4
КЬЯРА
Наслаждаясь едва уловимым ощущением движения, я разлепляю отяжелевшие веки и возвращаюсь к реальности. Я все еще на заднем сиденье машины, а мой новый похититель-румын там, где я его оставила. У меня такое чувство, будто меня либо ударили кирпичом, либо вырубили на всю жизнь. Мое тело отяжелело, и мои конечности едва могут двигаться.
Он вырубил меня.
Я не знаю, что было в той таблетке, которую он мне дал, но она сделала гораздо больше, чем просто помогла мне расслабиться. С положительной стороны, мое грязное нижнее белье все еще нетронуто, кроме его пиджака, который согревает меня. Хотя, я не знаю, как к этому относиться. Это милый жест, но что-то подсказывает мне, что этот мужчина совсем не милый.
Когда мы впервые сели в машину, то направились прямо из города вглубь гор. Несмотря на поздний час, я видела проезжающие машины каждые несколько секунд, особенно когда мы все еще были в черте города, но сейчас, выглянув в затемненное окно, я увидела, что поблизости нет ни одной машины.
— Как раз вовремя. Мы почти дома, — произносит кто-то с сильным румынским акцентом рядом со мной.
Дома. Правильно, потому что именно таким его место скоро станет для меня. Хотя присяжные еще не определились с тем, какие условия мне будут предоставлены. Я предполагаю, что наручники и мрачная темница, вероятно, в его стиле.
Я сажусь, понимая, что мое сиденье откинуто, хотя как это произошло, выше моего понимания. Установив сиденье в правильное вертикальное положение, я снимаю с себя его пиджак и нерешительно кладу его между нами.
— Как долго я была без сознания?
— Несколько часов.
Черт.
Дороги ветреные и неровные, и в животе у меня становится не по себе, когда водитель подъезжает к огромному участку, скрытому глубоко в горах. Каждый дюйм земли идеально ухожен и хорошо представлен, специально застроен для изоляции и уединения — идеальное место, чтобы спрятать то, что вы не хотели бы, чтобы нашли.
Мы въезжаем на широкую подъездную дорожку и останавливаемся у черных железных ворот, пока водитель вводит код. Я совершенно ошеломлена видом вооруженных охранников, стоящих по обе стороны ворот. Мои руки дрожат, и я пытаюсь убедить себя, что этого следовало ожидать, но, честно говоря, я ни черта об этом не думала.
Какому могущественному человеку нужна вооруженная охрана? Во что, черт возьми, меня только что втянули?
Пытаясь дышать сквозь неприятное чувство, растущее у меня под ложечкой, я делаю все возможное, чтобы заглянуть мимо охранников и посмотреть через лобовое стекло на то, что меня ждет. Большие ворота начинают открываться, и я теряю дар речи.
Широкая подъездная дорожка освещена с обеих сторон, а потрясающие заросли кустарника, ведущие вглубь территории, создают над головой жуткий навес из верхушек деревьев. Я без сомнения знаю, что дневной свет не имеет ничего общего с этим местом. Если мой румынский покупатель построил эту недвижимость, он делал это с учетом своей ночной жизни. Подъездная дорожка архитектурно оформлена с использованием потрясающих натуральных камней, от которых у меня захватывает дух. Мягкое освещение по обе стороны от подъездной дорожки только улучшает видимость.
Мы проезжаем через извилистый подъезд, и я поражена видом потрясающего каменного особняка, выполненного в современном сочетании с традиционным георгианским стилем. В нем сочетаются мягкие серые тона и натуральный песчаник, и это идеальное поместье, соответствующее этой румынской загадке рядом со мной. Здесь есть парадный вход с высокими колоннами, а наверху находится потрясающий балкон, на который, вероятно, можно попасть из главной спальни. Это место должно быть как минимум в три-четыре этажа высотой и шире футбольного поля.
Внутри горит свет, и от того, как мягкое свечение пробивается сквозь темноту, захватывает дух, заставляя меня отчаянно хотеть осмотреть остальную часть дома. Я могу только представить, какие секреты предстоит раскрыть этому дому. Одна мысль о том, какой бассейн мог бы быть в этом доме, приводит меня в тупое возбуждение — водопады из натурального камня, скрытая пещера и, конечно же, искусственный пляж и спа-центр. Хотя, я здесь не на каникулах. Сомневаюсь, что мне здесь хоть немного понравится. Этот человек посадил меня на поезд с билетом в один конец, в ад, без возврата или обмена. Я сомневаюсь, что когда-нибудь выйду за пределы подземелья, которое он, вероятно, приготовил для меня.
По мере приближения к дому густой лес начинает редеть, пока не остается ничего, кроме подстриженной травы с аккуратными кустиками вдоль подъездной дорожки. Она открывается шире, образуя большой круглый проход, и когда водитель начинает объезжать его, волна беспокойства пульсирует у меня в жилах.
Я опускаюсь ниже на свое сиденье и бросаю взгляд на незнакомца рядом со мной.
Он сидит небрежно, закинув ногу на колено и упершись локтем в паз в двери, как будто ему на все наплевать. Он смотрит в окно, из которого открывается вид на его обширную собственность, но знает, что я наблюдаю за ним. У меня такое чувство, что этот человек ничего не упускает. Однако, если его не волнует, что он привлекает мое внимание, тогда я буду замечать каждую мельчайшую деталь, пока он не потребует, чтобы я остановилась.
Он такой высокий, что даже в этом огромном внедорожнике его голова почти касается крыши, а колени почти касаются водительского сиденья перед ним. С другой стороны, мои колени и близко не касаются сиденья передо мной. Во мне едва ли пять футов три дюйма.
Внедорожник останавливается, и мои руки на коленях сильно трясутся. Двигатель работает на холостых оборотах, когда водитель ставит машину на стоянку и широко распахивает дверцу, обходя ее. Мой похититель-румын выходит из машины первым, и как раз в тот момент, когда я остаюсь гадать, что, черт возьми, мне теперь делать, водитель появляется у моей двери, распахивает ее, прежде чем махнуть мне рукой, чтобы я выходила.
— Мисс, — говорит он с коротким кивком, едва удостоив меня взглядом.
