Звук рева скота и свирепый рев усилились, когда я заблокировала все поле битвы и заставила свой разум сосредоточиться на исцелении, магия наконец встала на место и вошла в мою плоть.

Я вскрикнула, когда мои сломанные кости треснули и срослись, кровь залила мои губы, когда я кашляла тем, что попадало в мои легкие.

Боль резко покинула меня, и я перекатилась на колени, моргая, глядя на Минотавров, теперь только Милтон и двое других остались сражаться со зверем, чей взгляд все еще устремлялся в мою сторону, как будто он знал, что я самая спелая добыча на этом поле.

Я провела рукой сквозь груду тел, потянувшись к этой кисточке меха, исцеляющая магия все еще гудела в моих венах и с готовностью соединялась с мерцающим усиком силы Сета, как только я ее нашла.

Монстр развернулся, шипы на его хвосте разрезали одного Минотавра пополам и обезглавили другого, оставив против него только Милтона. Один из его рогов был сломан, его топор треснул, и из него капала кровь, висевшая в кулаке, реальность смерти его стада заморозила его на месте.

— Милтон! — Я взревела, когда зверь повернулся к нему, опустил голову и заскреб копытом землю, готовясь броситься на него.

Мой друг смотрел на меня полсекунды, в его глазах отражалась боль, смягченная гордостью за павшее стадо. Затем он посмотрел назад, и я увидела среди них Бернис, ее шея была широко раскрыта, губы приоткрыты, как будто конец застал ее врасплох.

Милтон издал скорбное мычание, его собственные рога опустились, когда он повернулся лицом к атаке монстра.

— Подожди! — Я закричала, поднимая руку, чтобы сотворить магию, но моя сила была привязана к Сету, его колеблющееся сердцебиение отдавалось в моих ушах, когда моя сила лилась через него, утаскивая его обратно на эту сторону Завесы чистой силой воли.

Я вытащила кинжал из-за пояса, когда Милтон бросился в атаку, необъятность его врага сделала его смерть почти неизбежной, когда мычание сорвалось с его губ, а его ноги без колебаний бросились в сторону зверя.

Монстр бросился ему навстречу, опустив голову и готовый к смертельному удару с острыми рогами.

Я швырнула свой кинжал, наблюдая, как он пролетел через край, и его цель оказалась верной. Я ударила монстра в глаз, заставив его взреветь от боли и в последний момент поднять голову.

Милтон не стал замедлять атаку, нагнув рога и вонзив их глубоко в обнаженное горло существа, разорвав его и пролив кровь ярко-красной рекой.

Я выкрикнула имя Милтона, когда монстр упал, его огромный вес рухнул на землю и раздавил под собой моего друга, когда оглушительный грохот озвучил окончательность его гибели.

Мех под моими пальцами превратился в плоть, и Сет выругался, проснувшись. Я уже была на ногах и побежала, магия вырывалась из меня, когда я отшвырнула существо от Милтона с помощью магии воздуха, обнажив его сломанное тело.

— Черт, — выдохнула я, бросившись к нему, карабкаясь по телам его стада, взяв его за руку, пытаясь игнорировать неестественное искривление его позвоночника и тот факт, что он снова принял форму Фейри. — С тобой все будет хорошо, — сказала я ему, сжимая его ладонь сильнее, тепло его кожи давало мне надежду, но, сжимая, я почувствовала прилив смерти, дополнительный удар в сердце. — Подожди, — умоляла я, моя магия достигла его, вырвалась из меня и прижалась к его плоти, ища кусочек силы, за который можно было бы ухватиться. — Милтон, подожди, — сказала я снова, громче и настойчивее, грохот битвы вокруг меня затих, рев монстров, пронесшихся сквозь нашу армию, стал тише.

Я потянулась к его лицу, схватила его челюсть рукой и покачала головой, но она покачивалась слишком свободно, выражение его лица было пустым и смотрело в небо позади меня.

— Нет, — сказала я ему, моя магия билась по его плоти, выискивая любые его собственные признаки, строя и строя с этой адской жаждой освобождения. — Пожалуйста, не уходи. Пожалуйста. Я не просила тебя умереть за меня. Я не хотела этого. Пожалуйста, Милтон.

Слезы покатились по моим щекам, боль пронзила грудь, когда я сильнее схватила его за лицо, снова встряхнув его, требуя, чтобы он выслушал меня и вернулся. Но как бы сильно я ни давила, моей силе не за что было зацепиться. В его теле не осталось ничего, что я могла бы исцелить.

Рыдание вырвалось из меня, когда я надавила сильнее, мир затуманился моими слезами и потерей моего друга, потерей его стада, всего этого фланга нашей армии. Это было слишком много. Жертва слишком велика.

Чья-то рука упала мне на плечо, и зловещий вой разорвал воздух с такой чистой скорбью, что она сломала то немногое, что у меня осталось для сдерживания слез. Я отпустила Милтона, извинения сорвались с моих губ, когда я встала и позволила Сету обнять меня.

— Моя стая, — прохрипел он, его хватка угрожала раздавить меня, его слезы увлажнили мои щеки, наша боль достигла кульминации, и ужас того, что нас окружало, давил на наши души.

Я задрожала, почувствовав опустошение, уничтожение нашей армии по эту сторону воюющих Фейри и пустоту поля битвы, где совсем недавно сражалось так много людей.

Я обработала удар по нашей численности, осматривая бесконечные ряды воинов Лайонела за ними, непрерывно вытягивающиеся, в то время как наш арьергард уже был на виду.

Эти монстры стоили нам жестокой цены. И я не могла отрицать страх, который вселился в мое сердце, поскольку была вынуждена признать, что все только что обернулось против нас самым неоспоримым образом.

ГЛАВА 89

Грохот боевой машины разразился в воздухе. Звук изнутри этого отвратительного устройства усиливался во сто крат. В моих ушах звенело, когда я замахнулся топором на первого из солдат, расположившихся внутри деревянного корпуса.

После того, как мы сожгли первую из них, Фейри внутри и вокруг башен бросили все свои усилия на их защиту, а это значит, что нам пришлось изменить нашу тактику и отправиться в атаку пешком.

Ни один из них не был расположен одинаково внутри, каждый со скрытыми ловушками и секретными дверями, преграждавшими путь к средствам управления и питающим их Фейри. Но в этом был изъян, потому что ублюдков, которые объединяли свою магию для питания проклятых звездных машин, приходилось часто заменять, поскольку их магия истощалась. Это означало, что свежий запас владельцев должен был постоянно находиться рядом, чтобы взять на себя управление, поэтому они не могли защитить себя. все это от входа. Особенно не от двух самых могущественных Фейри на этом поле битвы.

Ксавье заржал, прыгая по деревянному пространству, заставляя Фейри отпрыгивать в сторону или быть раздавленным его копытами. Я взрывал всех, кто обращал на него внимание, и вскоре моя огненная магия охватила стены, крики паники нарастали над нами, когда дым поднимался и предупреждал Фейри, запертых в этой штуке, о том, что их ждет.

Ксавьер развернулся на звуки их паники и пнул задними ногами стену, заставив ее прогнуться и открыв нам новый путь.

Я побежал, мой топор врезался в ногу одного Фейри и перерезал горло другому, когда я нырнул между телами, бросающимися на меня, хотя ни один из них не приблизился к этому. Они были слишком сбиты с толку нашим внезапным появлением и тем фактом, что никто из нас не собирался сражаться.

Ксавьер подвинулся, проскользнул в щель в дереве и раздвинул ее достаточно широко, чтобы я мог последовать за ним.

Лед высыпался из кончиков моих пальцев, когда я подбежал к дыре в стене, и к тому времени, как я нырнул через нее и запечатал ее за спиной, никто из ублюдков позади меня даже не заметил, что я тоже запечатал вход, заперев их, пока они все внутри этой штуки и привязывают их к своей судьбе.

Дальше вела винтовая лестница, и я побежал по ней, не обращая внимания на четырех солдат, которые пытались вырваться из лоз Ксавьера у двери.

Я взял на себя инициативу, отчасти потому, что хотел принять на себя основной удар того, что нас ожидало наверху, и отчасти потому, что не хотел смотреть на обнаженную задницу Ксавьера, пока мы бежим по лестнице, или ловить на себе взгляд его сверкающего члена.

Адреналин судорожно пробежал по моим конечностям, зная, что Фейри наверху будут ждать нас мощным коктейлем острых ощущений и дурных предчувствий.

Я позволил своей водной магии мчаться впереди меня, крошечные капельки взлетали вверх по лестнице и скользили по деревянному полу наверху, ища тепло крови. Одна за другой, мои капли воды стекали по закаленным ботинкам и проскальзывали под наручи и брюки в поисках плоти.

Я сомневался, что кто-либо из них вообще почувствовал брызги жидкости на своей коже или заметил, когда магия проникла глубже, связав мое внимание с кровью в их венах и позволив мне овладеть ею.

Эта магия была сложной, моя связь с ней в лучшем случае была слабой, но все, что мне нужно было сделать, это потянуть и…

Крики тревоги были отражены в звуках примерно двадцати тел, которые на скорости ударились об пол, когда я дернул их кровь, потянув ее вниз, заставив ее устремиться к подошвам их ног и заставив их тела взбунтоваться в панике.

Я не мог удержать его, моя хватка была слишком слабой, а фокус слишком сильно расфокусирован, но когда мы ворвались в комнату и огонь Дракона вырвался из моего тела, мне в этом не было необходимости.

Они едва успели даже закричать, как умерли, и шар силы, которым они все были в процессе загрузки в пушку, выпал из их рук.

Мои глаза расширились, когда потрескивающее пространство бело-синей энергии выскользнуло обратно из устройства, его создатели умерли и тем самым освободили свой контроль над бомбой, которую они создали с помощью своей магии.

— Ксавьер! — я в панике заревел и повернулся к брату, магия хлынула к кончикам моих пальцев, образуя щит, которого, как я знал, будет недостаточно.

Но когда я повернулся к нему лицом, этот шар энергии упал на землю за моей спиной и дикий ужас вспыхнул в моем сердце, я не обнаружил, что мой милый брат стоял, охваченный паникой от осознания нашей неминуемой смерти. Я обнаружил, что на меня напал боевой жеребец, низко опустив голову и раздувая ноздри, когда он скакал галопом, прямо ко мне и за тем местом, где было открытое отверстие, через которое могла стрелять пушка.

Инстинкт взял верх, и я прыгнул к нему, схватив его за гриву, в то время как он опустил голову и крыло, чтобы я мог броситься ему на спину.

Взрыв разорвал мир на части в центре военной машины, и мой ледяной щит дико вспыхнул за нашими спинами, когда мы прыгнули с пропасти и нырнули к вражеским рядам внизу.

Это звучало так, как будто земля позади нас раскололась надвое, взрыв был настолько яростным, что я с трудом мог поверить, что мы все еще живы, чтобы услышать его, жар от него понесся за нами волной яростного огня.

Мой щит треснул и раскололся, когда крылья Ксавьера вырвались наружу, и Фейри под нами стали жертвой взрыва в волне смерти, которая, как я чувствовал, поет в моей крови в качестве платы Паромщику.