Честно признаться, его сиятельство вовсе не жаждал взваливать на себя обязанности директора Школы. Наоборот — собирался навести справки, осторожно прощупать почву, выяснить — что тут за прожорливая рыбка завелась, доложить куда следует и заняться, наконец, собственными делами. Купить дом, обустроить по собственному разумению, завязать кое — какие знакомства — чтобы было, куда поехать с визитом. А все остальное время посвятить дальнейшему совершенствованию. Магия — такое дело! Можно всю жизнь на неё положить, и только с краешка зачерпнуть. Однако, все сразу же пошло не так. Директрисы на месте не оказалось. Педагоги в количестве пяти человек жались по углам, перешептываясь и горестно вздыхая. Андре велел послать на квартиру — но и там леди Силлы не оказалось. Хозяйка сказала, что леди вот уже четыре дня, как съехала. Куда — не знает. При переезде ни присутствовала. Деньги за последний месяц обнаружила на пустой тумбочке у кровати. И вообще, это не в её правилах — совать нос в чужие дела… Пришлось брать управление на себя. Копнул документы… И отложил начало учебного года на неделю. Ни одного одаренного в первом классе! Один — в подготовительном. Артур Тарский, виконт, пять лет.
Перелистал остальные списки. Все то же: от силы десять человек на класс, при том, что в Браске около двадцати тысяч жителей, самых разных сословий. И уж он¬то, Андре, прекрасно знает, сколько детей в семьях того же купеческого сословия может быть. Да у них через одного рождаются одаренные не в том деле, так в другом! А тут даже класс бытовой магии из четырех девиц знатного происхождения! Да быть такого не может. Просто потому, что такого не может быть…
— Леди Сияла не брала учеников из необеспеченных семей, — прошелестел голос секретаря. — Она говорила, что таким детям магия совершенно ни к чему. Мол, все равно они не смогут в люди выбиться, так и незачем на них тратить силы. Особенно девочки… Вот их всех и отправляют в пансион для девиц.
Андре помянул леди Силлу весьма нелестным словом, вдохнул, выдохнул и велел срочно дать в "Городской Вестник" объявление о повторном наборе в Школу одаренных детей.
— А к какой семье принадлежит этот малыш? Виконт Артур Тарский?
— Я точно не знаю, ваше сиятельство, — ответил секретарь, проворно ставя перед графом бокал с горячим чаем. — По слухам — он вроде как сын графа Тариэла Тарского. Он вступил в права наследования год назад, после смерти отца и деда. Граф Тариэл, разумеется. Там темная история вышла. Женился, развелся — изменяла жена направо — налево. И вроде как не уверен он, что ребенок его. А нынче весной вроде бы снова женился. На дочери купца Гордея Аэрт. Говорят — за богатым приданым погнался. Гордей-то купец богатейший, большое приданое за дочерью дал. Девица перестарок — двадцать шесть ей уже. И опять не заладилось что-то. Врозь живут. Сам граф-то в столицу собрался. Имение вроде как продает. А графиня через две улицы отсюда живет с его ребенком. В квартале Бризон. Дом их приметный — береза над ним ветви распустила — старая, мощная. Дом когда-то прадеду принадлежал, потом Аксинья — целительница долго жила. Теперь вот — дочь Гордея живет.
— Ладно, ступай, да пригласи ко мне педагогов… — отмахнулся от разговорчивого секретаря Андре.
А под вечер граф Тишинский вновь прогуливался мимо приметного домика, исподволь наблюдая за его обитателями.
— Не дожила Аксинья до встречи, — печально думал он, рассматривая в ярко освещенном окне мелькающие силуэты людей. — Почему же внучке дом завещала — неужто детей нет? Гордей Аксинье не сын? Эх, как бы в дом попасть, с Апрелией познакомиться. Уж больно она кого-то мне напомнила. Нет, в Аксинью она разве что фигурой удалась, а вот лицом… Милостива Светлейшая к детям своим! буквально на следующий же день в дверь кабинета постучали.
— Лорд Андре, к вам посетитель, — заглянул в кабинет секретарь. — Его сиятельство граф Роксидион Чесский.
— Проси, — кивнул Андре, откладывая в сторону бумаги. Поистине — стоит приехать в родные места, как сразу потянутся знакомые — если не лица, то фамилии. Виконт Сезарион Чесский был его другом в далеком прошлом.
В кабинет неторопливо вошел молодой мужчина. Светловолосый, сероглазый, довольно высок, одет по предпоследней столичной моде. Ах, да — в провинцию новинки всегда доходят с опозданием года на полтора. Ведет в основном, диванный образ жизни: не толст, но и не мускулист чрезмерно. Вполне приятен на вид. Аура… Аура достаточно здорового человека. Мага средней руки. Стихия — воздух. С ленцой, с ленцой граф — мог бы и развить задатки, если б стремился к этому.
— Вы — граф Андре Тишинский? — спросил он, поздоровавшись и представившись. — Я хотел бы узнать — могу ли я стать учеником вашей школы? Хотелось бы освежить в памяти все то, чему меня безуспешно пытался обучить мой дед.
— Иными словами, вы хотели бы продолжить развитие своего Дара? — улыбнулся лорд Андре. — Да вы присаживайтесь. Занятия начнутся через несколько дней. Есть ли еще желающие из вашего круга?
— Думаю, что есть. Моя хорошая знакомая, леди Апрелия Тарская уж точно захочет учиться. У нее есть пятилетний сын, которого определили как мага воды буквально два месяца назад. Леди Силла настаивала на обучении всех нас. И меня, и леди Апрелии, и её… мужа, графа Тарского.
— А что сам граф?
Роксидион потер переносицу.
— Видите ли, с графом все сложно. Я не могу сам ничего рассказать — леди Силла взяла с нас магическую клятву. Но после обнаружения родового артефакта он настолько изменился, что стал меня тревожить. Я не все понял из объяснений леди Силлы, все же маг я так себе. Но дело там в запутанных потоках, которые каким-то образом блокировали искру Тариэла. Он никогда не проявлял магических способностей. А теперь же рвется в столицу. Даже выставил на продажу все свои земли и само имение. Никаких доводов не слушает. Да и… Странный стал.
Лорд Андре машинально повторил жест своего визави — потер указательным пальцем переносицу. Побарабанил по столу.
— Лорд Роксидион, а не могли бы вы представить меня вашей знакомой, леди Тарской? — решился он наконец. — Дело в том, что я долго отсутствовал, но когда-то был хорошо знаком с семьями Тарских, Контре, да и вашей. Ведь я не ошибаюсь — вы внук моего друга, Сезариона Чесского? У вас его глаза и улыбка.
Г лаза Роксидиона загорелись восторгом.
— Простите, лорд Андре, вы и есть Тот Самый Великий Маг Андре Тишинский?! Мой дед всегда приводил вас в пример, когда пытался научить меня хоть чему-нибудь… Хорошо, я сегодня же поинтересуюсь — сможет ли леди Апрелия принять вас.
Глава одиннадцатая. Знакомства и загадки
А сейф открыть оказалось куда сложнее, чем мне представлялось сначала.
Пять букв и три цифры. И ни одного намека на шифр, код, или как это еще можно назвать. Я никогда не увлекалась детективами. И ведь не спросишь — что это может быть. Сижу в кресле напротив стены с отогнутой в сторону картой, смотрю на серую стальную дверцу и думаю. Думаю. ДУМАЮ! Если бабуля так старательно спрятала свои тайны — может — ну их? Хотя… Что я — дурнее нашей старой кошки Цветки? Вон она — разлеглась на бумагах, которыми я уже успела захламить стол в кабинете. Все ищу неизвестно что. Понять хочется. И бабулю, и себя. Может, у нас тоже где- нибудь родовой артефакт завалялся, и теперь делает из меня Ледяную Деву. Не зря же я на все Роксидионовы попытки отвечаю скептической улыбкой. Нет, он меня не соблазняет. Во всяком случае — так, как об этом пишут в романах. Мне достаются лишь полевые цветы, которые я очень люблю. Самый дорогой подарок он сделал не мне — Артуру. Аквария заняла прочное место в нашей гостиной, где по вечерам собиралось все беспокойное семейство. Уж как два ребенка — маленький и большой — пересаживали ярких радужных красавиц из банок в акварию! Мы устали над ними хохотать. Роксидион священнодействовал, пытаясь сачком попасть в неширокое горлышко банки. Артур, не в силах устоять на месте, приплясывал и вопил:
— Дядя Рокси, дядя Рокси! Я сам! Я сам хочу! Дядя Рокси!
И, конечно же, Дигги внес свою долю веселья, подтолкнув сначала Артура под колено, а потом ухватив Роксидиона за штанину острыми молочными зубками. Как у них банка не разбилась — знает лишь Светлейшая. Но воду они все-таки вылили. На пол. За что тут же получили мокрой тряпкой от нянюшки. Оба. Пришлось вмешаться.
Я улыбнулась, вспоминая две обиженные физиономии. Надутые губы Артура и хитрую усмешку графа. Потом мы все вместе любовались ожившим подводным садом. Роксидион ухитрился пристроить магический светильник так, чтобы освещение шло сверху. Теперь Артур может часами сидеть, прижавшись носом к стеклу. Дал всем рыбкам имена, и уверял, что они с ним разговаривают… Может и разговаривают. У меня в детстве тоже была подружка кошка, в урчании которой мне слышались ответы на мои вопросы… Теперь со мной беседуют мои картины. Я начала новую работу — пытаюсь услышать и воду в акварии, и водоросли, и рыб…
А еще вспоминалось, как бережно придерживал ребенка Роксидион, когда мы катались все вместе в коляске по дорожкам парка, как ухитрялся за секунду до падения перехватить над камешком или трещинкой. Как страховал, когда Артур залез на дерево за зацепившейся шляпой, и не позволял мне сорваться на крик. И ведь понимаю, что напугать могу еще больше, а сил самой сдержаться не всегда хватает. А потом они вместе утешали меня, обещая, что больше никогда — никогда… И ведь сами понимают, что врут…
Что-то я отвлеклась. Сейф сам себя не вскроет. Что же это за буквы такие? Если я их угадаю-то и цифры поддадутся…
— Лелюшка! Ты тут ли?
В кабинет заглянула нянюшка, покачала головой, обозрев беспорядок, но ничего не сказала.
— Тут, нянюшка. Все пытаюсь понять — как это вскрывается. Должно быть, там страшные тайны спрятаны. Или клад. Как думаешь?
— Думаю, что тебе надо умыться — ишь, вся в пыли и паутине! И где только нашла-то? Не забыла, что к ужину гости ожидаются?
Я хлопнула себя по лбу. И впрямь забыла! Рокси же просил принять графа Тишинского, нового директора Школы. Что ж, такие знакомства весьма полезны. Тишинский, Тишинский… Уж не возлюбленный ли бабули моей?
Роксидион сиял, представляя мне графа. Тишинский мне понравился сразу: благородная седина в темных волосах, острый взгляд темных глаз, орлиный нос и неожиданно теплая улыбка на твердых губах. В плечах не широк, но видно, что не слаб. За спиной такого как за каменной стеной спрятаться можно. И что прадеду не понравилось?
— О, как давно я не ел таких вкусностей, — улыбнулся граф Тишинский, когда ужин благополучно отправился в наши желудки. В ожидании десерта мы все расположились в гостиной, где нянюшка и Лита споро накрывали низенький столик. — Всю жизнь кочую, а теперь вот решил осесть в родном городке. И прошу вас, ребятки — давайте общаться не чинясь. В среде магов как-то не принято сиятельствовать и лордствовать, разве что на официальных приемах.
Мы с Рокси переглянулись.
— Хорошо, — помедлив, сказала я. — Как нам вас называть?
— Зовите меня Андре. Тем более, что дед Роксидиона был моим близким другом.
А с вашей бабушкой, леди Апрелия, нас связывали более чем романтические чувства. Не расскажете ли мне о том, как сложилась жизнь госпожи Аксиньи?
