- Я не мог спасовать у тебя на глазах!

- А утонуть ты мог? Умереть у меня на глазах - это не так страшно?

- Лучше погибнуть, чем выглядеть трусом перед любимой девушкой..!

- Глупенький! - покачала головой Рада. - Слава богу, ты выжил... но сколько же в тебе силы..!

Илья не стал никак комментировать ее заявление. Они немного помолчали, а потом Рада сказала дрожащим голосом:

- Когда ты приехал за мной в Москву... не могу тебе передать, что я почувствовала, увидев тебя. Будто я уже вернулась домой, и все хорошо, и родные стены меня оберегают... И я все ждала, что ты попросишь награды за твой подвиг...

- Я видел, что с тобой там случилось что-то ужасное, разве можно лезть к человеку со своими чувствами, когда он в таком состоянии?

- Ты знаешь, что там со мной случилось?

- Ну... так, в общих чертах...

Слава проболтался!

- Но я уже десять раз успокоиться успела, а ты все не лез...

- А как же котенок? И конфеты, и прочие глупости?..

- Ты мог бы поцеловать меня тогда, когда мы катались на плюшке и валялись в снегу...

- Это был самый счастливый день в моей жизни, не считая сегодняшнего... но он же сделал меня несчастнейшим из людей.

- Почему?

- Я узнал, что это такое - держать тебя в своих руках. Я никогда в жизни не получал такого удовольствия ни от чего...

- Вот и обнял бы меня, пока Слава с Аней целовались после "Монополии"...

- Да, я подумал тогда, что ты... хочешь... просишь у меня признания, но потом... испугался, растерялся... я ведь никогда в мыслях не допускал, что ты меня тоже любишь...

- Ты сам не понимаешь, какое ты сокровище...

Он рукой приподнял к себе ее подбородок и поцеловал Раду в губы. Она таяла от его поцелуев...

- А на Новый год? Ведь я вела себя почти неприлично: напоила тебя, потащила танцевать, обняла...

- Мне стыдно, - прошептал Илья. - Мне, правда, стыдно, что я был так слеп... Твой брат оказался намного сообразительнее. Когда мы пошли гулять, он заявил, что ты по мне сохнешь, и потребовал, чтобы я признался тебе во всем, иначе он сам расскажет.

- Так вот зачем ты пришел тогда на самом деле, а вовсе не ради репетиторства!

- Да. Я опять не смог тебе сказать правду. Зато получил возможность видеть тебя каждый день наедине - я был вполне доволен результатами переговоров.

- А потом приехал папа и устроил этот спектакль. Ловко они заставили тебя признаться, скажи?

- Не то слово! Мне не оставили ни единого шанса уклониться от признания. Не знаю, смогу ли когда-нибудь отплатить твоим родителям за этот жест доверия и любви...

Рада беспечно махнула рукой:

- Нарожаем им побольше внуков - и они будут вполне удовлетворены...

На это он не смог ей ничего ответить - так его переполняли чувства. Они полночи обнимались, целовались и разговаривали, а потом обоих незаметно сморил сон.

Илья проснулся, по привычке, очень рано и обнаружил себя в постели Рады, в одних трусах и майке. Он хотел, было, потихоньку сбежать тем же путем, что и пришел - через окно, как вор. Эти люди отнеслись к нему с такой теплотой, а он... Но когда Илья попытался выбраться из-под своей спящей девушки, она сразу проснулась, улыбнулась и стала его обнимать. Вот бы просыпаться так всю оставшуюся жизнь...

Рада вылезла из постели, накинула халатик и позвала Илью завтракать.

- Нет-нет, - замотал он головой, натянув штаны. - Я не могу... мы только вчера с тобой объяснились, а сегодня утром я выйду из твоей спальни, как ни в чем не бывало?

- Какое это имеет значение, если мы давно любим друг друга, а знакомы, вообще, всю жизнь?

- Ты понимаешь, что они подумают обо мне?

Рада хотела заверить его, что родители не подумают про него ничего плохого, но решила, что в таком случае он может подумать плохо о них, не зная, как именно они к этому относятся. И она его отпустила. За следующие две недели он часто, хоть и не каждый день, оставался у нее ночевать. Они болтали обо всем на свете, смотрели кино, целовались - и спали, а потом Рада поняла, что ей хочется большего. Она проснулась как-то ночью - на Илье сбилось одеяло и немного задралась майка. Рада увидела в лунном свете его мощный торс, волосы внизу живота и испытала острый прилив желания. На следующий вечер, когда он пришел - как обычно, через окно - она ждала его, сразу раздела до майки, а потом и ее потянула вверх.

- Ты чего? - напрягся Илья.

- Хочу посмотреть на тебя... можно?

Он смутился, но руки поднял вверх. Собственно, она уже видела его раньше без майки - на пляже, да и на огороде иногда, но теперь она смотрела на его мощное тело совсем другим взглядом. Провела рукой по упругим грудным мышцам, скользнула по плоскому прессу. Илья часто дышал и посматривал на Раду огненным и одновременно виноватым взглядом. Она не удержалась и поцеловала его плечо, грудь, шею. Он прикрыл глаза.

- Рада... - вырвался у него почти стон.

- Хочешь посмотреть на меня? - спросила она, заливаясь краской.

Илья судорожно сглотнул и покачал головой:

- Лучше не надо...

- Почему?

- Мне и так нелегко...

Рада несмело улыбнулась ему, прижалась всем телом и припала к губам. Кажется, Илья, наконец, понял, на что она намекает. Отстранился, обхватил ее лицо руками, внимательно посмотрел ей в глаза:

- Ты уверена?

Она горячо кивнула. Илья дрожащими руками стащил с нее ночную сорочку, стал целовать плечи, шею, ключицы, медленно дошел до груди. Рада сняла с него штаны, и они легли на кровать. Илья с упоением ласкал ее тело, иногда замирая и заглядывая ей в глаза, словно проверяя, все ли он правильно делает. Но потом он замер надолго и в конце концов тихо спросил:

- У тебя уже было это?

Рада опустила глаза, ответила шепотом:

- Да... ты не презираешь меня за это?