– Ты можешь представить себе какую-нибудь решающую битву, которая может произойти в ближайшем будущем? – спросила я. – Может быть, твоя мать планирует в очередной раз напасть на Лунарию?

– Не знаю, – покачал головой Люсифер, – но попытаюсь это выяснить.

Что мы еще могли предпринять? Я терялась в догадках.

Я задумчиво вгляделась в лицо Люсифера. Лицо, которое я так часто видела как в жизни, так и во снах. Казалось, я знаю наизусть каждую ямочку, каждую морщинку на этом лице. Я знала, что одна бровь Люсифера едва заметно длиннее другой и что нос его на первый взгляд выглядит идеально прямым, но все же имеет небольшую горбинку. Я знала, что губы его, на вид холодные и шершавые, на самом деле были мягкими и теплыми. Я знала каждый дюйм этого лица и не могла представить себе, что когда-либо смогу о нем забыть.

Медленно наклонившись вперед, я зарылась руками в волосы Люсифера, нежно и осторожно целуя его в губы. Когда я почувствовала, что он отвечает на поцелуй, то прижалась к нему всем телом и почувствовала его сильные руки на моей талии. Через некоторое время я осторожно отстранилась.

– Мы останемся вместе, что бы ни случилось, – объявила я, переплетая пальцы с его пальцами.

Он долго смотрел на меня. Его взгляд был таким глубоким, что казалось, будто он смотрит прямо в мою душу.

– Мы могли бы просто убраться отсюда, – осмелилась высказать я бредовую мысль. – Взять корабль и уплыть с острова.

– Ах, Тара! – грустно улыбнулся он. – Если бы это было так просто!

Я подумала о Леандере, Тессе и моей матери. Нет, все на самом деле было совсем не так просто.

Он обнял меня и развернул лицом к океану, вытянув руку вдаль.

– Видишь горизонт? – тихо спросил он. – Однажды, когда все это закончится, я поплыву с тобой туда. Что до меня, мы с тобою можем вместе поплыть на самый край света. – Он улыбнулся во второй раз, на этот раз еще печальнее. – Но нам придется немного подождать, пока не придет наше время.

– Ради тебя я буду ждать сколько ты захочешь, – нежно ответила я и снова поцеловала его, на этот раз вложив в поцелуй всю свою уверенность и надежду.

Наше время придет. Обязательно придет.

Когда-нибудь.

* * *

Мы с Люсифером прогуливались вдоль обрыва. Он держал меня за руку, и его сильные, теплые пальцы успокаивали меня. Так мы шли некоторое время, но вскоре пришлось повернуть назад, чтобы заняться лошадьми. Мы оставили их на нашем обычном месте, надеясь, что их никто не найдет.

Легкий ветерок трепал мои распущенные волосы. День выдался пасмурный, но влажный.

Люсифер некоторое время ничего не говорил, и я тоже молчала – но, как и всегда, наше молчание не было неловким. Тишину нарушала лишь визжащая стая чаек, круживших над океаном.

Океан… Сегодня он был антрацитово-серым и гладким, как зеркало. Он всегда впечатлял меня.

Втянув носом особый аромат Люсифера, а также запах океана, я глубоко вздохнула и выглянула за край обрыва. Был отлив. Остроконечные скалы, обычно возвышавшиеся над волнами, сегодня уступили место узкому песчаному пляжу, круто уходившему в воду. Все казалось таким мирным, но я знала, что спокойствие продлится недолго. Оно никогда долго не длилось.

Как в воду глядела! Я услышала чужие голоса. Они все еще казались довольно далекими; их донесло до нас попутным ветром из леса. Мужские голоса, громкие и гудящие.

Люсифер резко остановился; он тоже их услышал. Я в панике смотрела на него.

Однажды мы уже пережили подобную ситуацию. Теперь мы снова столкнулись с незнакомцами на открытом плато. Если нам не удастся быстро исчезнуть, если мы будем обнаружены, это закончится новой резней. Возможно, в этот раз Люсиферу не повезет. Возможно, пророчество связано именно с предстоящей битвой и Люсифер умрет уже сегодня.

Нет, нет и еще раз нет! Это не могло быть правдой. Но, вместо того чтобы искать выход, я просто ошарашенно смотрела на Люсифера, который отчаянно оглядывался по сторонам.

Прошли драгоценные секунды, а с ними исчез и последний шанс на спасение. Мужчины, должно быть, были совсем близко от нас, потому что теперь я даже разбирала некоторые фрагменты их громких разговоров. Звучали фразы вроде «Лунария», «Гениально» и «Королева ни о чем не подозревает».

Я понятия не имела, что за люди в черном показались за деревьями, но была уверена лишь в одном: это люди из той же банды, что и те, с которыми мы дрались в прошлый раз.

На этот раз их было больше, не менее двадцати. Они также показались мне лучше вооруженными; у некоторых за плечами даже висели луки. Их главарь явно принял некоторые меры предосторожности с тех пор, как не вернулся назад его последний отряд.

Нам следовало убраться как можно скорее – и по возможности незамеченными!

Я бросила на Люсифера тревожный взгляд, но он выглядел совершенно безмятежным – или же заставил себя успокоиться, чтобы ему лучше думалось.

– Тара, – серьезно спросил он меня, – ты мне доверяешь?

– Что? – не поняла я. – Да, доверяю – но почему ты спрашиваешь? Мы должны убраться отсюда! Против двадцати человек у нас нет шансов!

Последние слова я сердито прошипела. Да что на него нашло?

Прежде чем я успела среагировать, Люсифер обхватил меня за талию, пробежал со мной последние несколько ярдов к пропасти и сильно оттолкнулся от плато.

Мы рухнули вниз, совсем как в моем сне. Мне казалось, что я снова окунулась в собственный ночной кошмар. Воздух со свистом и шипением проносился мимо ушей, а когда я открыла рот, чтобы закричать, ветер лишил меня дыхания. Единственная разница по сравнению со сном заключалась в том, что Люсифер все еще крепко держал меня за талию, а под нами вместо острых камней шумел океан. Зеркально-гладкая поверхность была все ближе и ближе. Впервые в жизни мне захотелось стать птицей – тогда я могла бы просто расправить крылья и улететь.

Я не могла ни кричать, ни думать. Я испытывала лишь бездонный ужас.

В следующее мгновение мы пробили поверхность воды. Холод и влага… Я медленно погрузилась в глубину. Вокруг меня было лишь бесконечное синее пространство.

Было тихо. Слишком тихо. И очень темно.

Соль щипала мне глаза. Я в отчаянии оглядывалась по сторонам. Попыталась посмотреть вниз, но не увидела дна. Спонтанно открыв рот, чтобы продышаться, я тут же наглоталась соленой воды – и, захлопнув рот, слишком поздно осознала, что больше не могу дышать. А как же иначе – ведь я находилась под водой!

Я никогда еще не чувствовала себя столь беспомощной. Я впервые оказалась в океане, а до этого никогда не ступала даже в озеро. Самым глубоким водоемом, в котором я когда-либо находилась, была моя ванна в Белом дворце.

Я не умела плавать. А теперь разучилась и дышать.

Я отчаянно пыталась пробиться на поверхность. Где было небо, а где дно? Я этого не видела. Дрыгая руками и ногами, я била ими вокруг себя, совершенно забыв, что руки Люсифера все еще обнимают меня за талию. Пока я все больше и больше паниковала, глотая воду целыми пинтами[8], он плыл наверх, крепко отталкиваясь ногами и не выпуская меня из своей железной хватки.

В следующий момент мы пробили водную гладь и пробкой выскочили на воздух. Как Люсифер сумел выбраться на берег и вытащить меня, я уже не видела. Перед моими глазами все потемнело, и спустя несколько мгновений я чувствовала и созерцала лишь гнетущую тьму.

Когда я снова открыла глаза, то увидела склонившегося надо мною Люсифера. Он обеспокоенно глядел на меня; его волосы были насквозь мокрыми.

– Как ты? – спросил он. – Можешь дышать?

Я выпустила струю воды и закашлялась. В горле ужасно скребло и чесалось, будто я проглотила горсть битого стекла, но я снова дышала, поэтому и кивнула.

Чуть придя в себя, я огляделась по сторонам. Я лежала на берегу. Волны мягко омывали мои ноги. На мои волосы и ресницы налип песок. Когда я подумала об ужасной невесомой тишине под водой, мне стало очень плохо.

Мне нравилось сидеть на пляже или у скал, глядеть на волны, накатывающиеся и откатывающиеся, и на океан, отражающий переменчивый цвет неба. Но правда заключалась в том, что я никогда еще не оказывалась под водой.

– Ты потеряла сознание, – объяснил Люсифер. – Я вытащил тебя из воды и воскресил. – Он одарил меня кривой ухмылкой, за которой ему, впрочем, не удалось полностью скрыть беспокойство. – Приятно, что ты снова дышишь.

Я села. Тело мое налилось свинцом, а горло ужасно болело – но, собрав все силы, я сердито крикнула: