Может, он был прав? Может, мне следует сегодня повеселиться, насколько это возможно в темнице?
Ведь сегодня я официально стала взрослой. Это был мой восемнадцатый день рождения.
Но откуда Люсифер вообще узнал про него? Конечно, он много лет шпионил за моей семьей – но для меня все равно было честью, что он запомнил именно эту дату.
– И что? – чуть приободрилась я. – У тебя на сегодняшний день уже есть планы?
– Все зависит от тебя, – озорно ответил он.
– Тогда я хочу сначала распаковать свой подарок, – улыбнулась я в ответ. Естественно, у меня и в мыслях не было, что у него на самом деле что-нибудь для меня приготовлено.
– Хорошо. Только не расстраивайся, если он будет состоять из одних лишь слов.
– Не волнуйся, – ответила я, все еще улыбаясь, – мне наверняка понравится.
Люсифер вдруг посерьезнел. Хотя в темноте лишь смутно виднелись его очертания, я почувствовала на себе его взгляд, нежный и преданный. Он чуть наклонился вперед, и его дыхание коснулось моих губ.
– Я люблю тебя, – прошептал он своим теплым, обволакивающим голосом. – За то, что ты всегда рядом со мной. За то, что ты даришь мне чувство свободы. За то, что…
Он не договорил, потому что я схватила его за рубаху, притянула к себе и закрыла ему рот поцелуем.
Возможно, мы и были заточены в вонючую холодную камеру без капли романтики, но это ничего не меняло в произнесенных Люсифером словах. Это было самое приятное (и первое) признание в любви, когда-либо полученное мною. Не имело никакого значения, насколько мы пропахли, устали или оголодали.
Я люблю тебя.
Эти слова эхом отдавались в моей голове.
Я знала это. Всегда знала. Я знала с момента нашего самого первого поцелуя, что Люсифер чувствовал ко мне. Я видела это в его взглядах, слышала в его словах, ощущала в его прикосновениях. Но услышать это из его собственных уст… Нет, это было совсем другое!
Он любил меня!
У меня закружилась голова.
Наверное, мне следовало ответить: «Я тоже тебя люблю», потому что и я чувствовала к нему то же самое – но в тот момент поцелуй показался мне лучшим ответом. Что-то подсказывало мне, что скоро настанет и мой черед сказать ему о своей любви – но не здесь. Не в этой вонючей дыре. В другом месте, в другое время. В самое ближайшее время.
Люсифер немедленно ответил на мой поцелуй, а руки его коснулись моей шеи. Я же, со своей стороны, просунула пальцы под его рубаху и почувствовала зубцы талисмана удачи, который когда-то ему подарила.
В следующее мгновение мы уже лежали на нарах. Губы Люсифера были все еще прижаты к моим, и в его поцелуе было что-то дикое и требовательное. Руки его скользнули по моей спине к талии и притянули меня еще ближе. Я тоже прижалась к нему, чтобы нас больше ни разделяло ни доли дюйма. Теперь не было места безнадежности, сомнениям или страху. Не было места вообще ничему, кроме любви и страсти.
Люсифер, казалось, смотрел на вещи так же, как и я. В следующее мгновение он ткнулся языком мне в зубы. Я со стоном приоткрыла рот.
– Ш-ш-ш, – шикнул он на меня с веселым огоньком в глазах. Это была просьба? Или требование?
О, не волнуйся, Люсифер, с твоих губ еще сорвется не один стон!
Ухмыляясь, я скользнула руками по его животу. Руки остановились на поясе. Пока я расстегивала пряжку его ремня, Люсифер стянул мою тунику через голову, прежде чем снова прижаться ко мне и продолжить меня целовать, свободно – и в то же время немного задумчиво.
В следующий момент в мире не осталось никого и ничего, кроме нас двоих.
Ни подземелья, ни забот, ни лютого холода.
Одни только мы.
* * *
Сквозь маленькое окошко камеры пробивалось утро. Если присмотреться повнимательнее, можно было различить его яркие цвета. Проникая сквозь решетку, они превращали место нашего заточения в чуть более приятное. В розово-оранжевом свете стали видны мельчайшие частички пыли, плывшие по камере, словно крошечные эльфы.
– Видишь пылинки? – прошептала я Люсиферу. Моя голова покоилась на его обнаженной груди, а его теплые руки обвивали меня сзади за талию.
– Вижу. Красиво, – коснулись его губы моего уха. Я улыбнулась про себя.
Когда солнце полностью взошло, а бесцветный дневной свет заставил нашу камеру казаться немного светлее, мы наконец схватили грязную одежду и оделись.
Вскоре послышались шаги. Аван!
Король опять молча принес нам еду. Между ним и Люсифером состоялась обычная дуэль взглядов, а затем Аван вновь исчез, так и не произнеся ни слова.
Я начала задаваться вопросом, почему он не запер нас с Люсифером в двух отдельных камерах. Может, он решил, что мы сойдем с ума и начнем друг с другом ссориться? Что ж, было очевидно, что последние несколько лет он провел в этом холодном и бездушном замке, вместо того чтобы заботиться о собственной дочери. Он меня совершенно не знал. Возможно, однажды это даст мне решающее преимущество.
– Так что? – спросила я Люсифера, когда дверь наверху винтовой лестницы с глухим стуком захлопнулась. – Сможешь наконец научить меня своему гениальному методу ведения боя?
– Конечно, смогу! – В уголках его рта появилась озорная улыбка.
Чуть позже мы встали друг напротив друга в боевую стойку, и Люсифер начал свой урок:
– Чтобы победить противника, ты должна забыть о собственных любимых боевых приемах и полностью подстроиться под него. Тебе следует обращать внимание на любую мелочь. Правша он или левша? Какое у него оружие? Любит он атаковать или же защищаться и делать редкие выпады? С какой стороны он обычно заходит? С какой ноги начинает выпад? Как он защищается? Какие уловки у него припасены в рукаве?
Все это тебе надлежит запомнить. Тогда, по сути дела, ты начинаешь сражаться вместе со своим противником, а не против него. Ты подстраиваешься под него. Если он левша, ты сражаешься левой рукой; если он переносит вес на правую ногу, ты делаешь то же самое, и так далее. Ты полностью отзеркаливаешь его приемы. В какой-то момент ему начнет казаться, что он сражается против самого себя, и он занервничает. Он будет дергаться все больше и больше, пока в какой-то момент внимание его не ослабнет. Ты же тем временем получишь возможность изучить его и найти его уязвимые места.
И вон он, твой шанс! В тот момент, когда он этого совсем не ожидает, ты снова возвращаешься к собственным любимым приемам – и тогда с ним покончено. Все поняла?
