Сайя властно кивнула:
– Завтра карета отвезет меня в Сатандру. Вы с Тамарой будете сопровождать меня. Тебе следует поскакать вперед и заранее предупредить мать.
На этом аудиенция была окончена.
Леандер ждал его за дверью.
– Мы можем поговорить? – спросил он.
Люсифер кивнул и последовал за ним наружу. Они уселись в тени дуба.
– Тара рассказала мне о пророчестве, – начал Леандер, – и о том, что ты погибнешь на этой войне. Это именно та решающая битва, о которой говорится в стихах пророчества. Я знаю, что не имею права указывать тебе, что делать, но Тара – моя сестра. Если ты умрешь, она сломается. Она разлетится на такое количество осколков, что их невозможно будет снова склеить. Она умрет вместе с тобой, Люсифер, и я всеми силами хотел бы это предотвратить. Пожалуйста, не иди на войну. Ради Тары.
Люсифер вздохнул, а затем в отчаянии ударил кулаком по стволу дерева. Значит, Тара подговорила и брата встать на свою сторону!
– Ты ведь знаешь, что я не могу этого сделать, – попытался объяснить он. – Я не хочу, чтобы Тара умерла, но пророчество неизбежно. Я пойду на эту войну, потому что таков мой долг. Как мне дальше жить, осознавая, скольким людям я позволил умереть? В моих силах спасти множество жизней. Ради этого я готов пожертвовать собой.
Леандер молчал.
– Так что, – продолжал Люсифер, – если меня убьют на этой войне, будь рядом со своей сестрой. Прошу тебя. Ты единственный, кто может склеить те осколки, на которые она разлетится. Обещай мне, что вернешь ее к жизни, когда меня не станет. Она достаточно сильна, чтобы воспротивиться пророчеству. Я – нет.
– Она любит тебя, – вздохнул Леандер. – Любит всем сердцем. Я уверен, что после твоей смерти она испытает опустошение. Ты действительно не передумаешь?
Выражение лица Люсифера осталось жестким.
– Нет, – сказал он. – Не передумаю.
Леандер, казалось, сгорбился. Затем, чуть приподняв подбородок, он посмотрел Люсиферу в глаза:
– Я сделаю все для своей сестры и без твоей просьбы. Она будет жить. Клянусь!
С этими словами он встал и ушел. Люсифер остался один.
Он не хотел умирать. Он не хотел так поступать с Тарой. Он не хотел представлять себе всю ту боль, которую она почувствует.
Разочарованный, в отчаянии он ударил по стволу второй раз. И третий. И четвертый. Он молотил по стволу кулаками, пока те не начали кровоточить – но даже и тогда ни на секунду не остановился. Телесная боль отвлекала его от душевной.
Люсифер должен был вскоре умереть и ничего не мог с этим поделать. Он был не в состоянии ни предотвратить эту войну, ни уклониться от сражения. Отказ от участия в этой битве запятнает его честь и совесть настоящего воителя.
Но Тамара останется жить.
Он доверял Леандеру. Он верил в его беззаветную любовь к сестре.
Только это доверие и удерживало Люсифера от отчаяния.
* * *
Я нашла Люсифера прислонившимся к старому дубу. Его кулаки были сжаты, а волосы растрепаны, будто он ерошил их. Когда я подошла поближе, то увидела на его руках кровь.
– Люсифер, – слабым голосом позвала его я.
Он поднял голову – и потерянное выражение его лица поразило меня в самое сердце. Железная воля, обычно читавшаяся в его глазах, куда-то исчезла. Осталась одна пустота.
– Что случилось? – в ужасе спросила я, садясь рядом с ним.
– Мне очень жаль.
Голос Люсифера звучал грубее обычного – и вообще был каким-то странным. Он редко извинялся, поэтому наверняка был очень серьезен.
Я нерешительно взяла его за руку и нежно погладила раны на костяшках пальцев. Кровь уже высохла. Похоже, он бил кулаками по грубому стволу дерева.
– Твоя мать задала мне один-единственный вопрос, – поведал мне Люсифер. – Люблю ли я тебя на самом деле или просто использую.
Такого я не ожидала. Чтобы именно моя мать, обычно столь холодно отвергавшая меня, вдруг решила вмешаться в мою личную жизнь!..
– Я люблю тебя, – сказал Люсифер, взяв теперь и мою вторую руку. Его рука была уютно-теплой. – Но я тебя не заслуживаю.
Прежде чем я успела что-либо ответить, он продолжил:
– Я столь о многом тебя прошу. Слишком о многом. Я умру, и ты знаешь это, даже если еще не хочешь себе в этом признаться. Я всем своим естеством прошу тебя не погибать вместе со мной. Ты невероятно сильная, Тара. Сохрани в себе эту силу, даже когда я умру. Не позволяй себе сломаться. Я ведь знаю твою стойкость.
От его слов мои глаза набухли слезами. Я отвернулась. Возможно, я и могла бы сказать что-нибудь утешительное, например: «Мы найдем выход» или «Я не допущу твоей смерти» – но мы оба знали, что это будет ложью. От пророчества никуда не деться.
Но пророчество касалось нас обоих! Как мог Люсифер просить меня оставаться сильной, если сам шел к смерти с распростертыми объятиями?
Я умру, как умрет и он. Вот что было неизбежно.
Внезапно во мне вскипел горячий гнев. Почему все так чертовски несправедливо? Не успела я пережить одну катастрофу, как неотвратимо приближалась следующая. Будет ли у меня когда-нибудь хоть момент покоя? Смогу ли я когда-нибудь жить по-настоящему, не подчиняясь никаким пророчествам?
Прежде чем осознать, что делаю, я вскочила на ноги, вытащила из-под спрятанного под платьем оружейного пояса нож и метнула его в ближайшее дерево. Он застрял в древесине. За ним последовали второй и третий ножи, и каждый последующий я метала с удвоенной силой.