Старик присел и протянул руку подошедшему доктору, уколовшему сгиб руки анализатором, похожим на пистолет-пулемет с обвесом. От прибора к встроенным в стены компьютерным терминалам тянулся длинный провод свисая на всем подряд в помещении. На аренде здесь явно сэкономили.
Мужчина с киберглазом сел рядом и хрустнул костяшками пальцев. Резкий звук заставил старика поморщиться. На его ботинках темнели засохшие пятна крови.
— Простите, — покосился мужчина на него живым глазом. — Привычка.
— Все, утилиты закачались, — повернулся к ним ушастый и помахал руками, — Как видишь меня? Цвет, движение в норме?
— Двоится, — буркнул одноглазый. Доктор молча отвернулся и склонился над экранами, стуча пальцами по стареньким клавиатурам. Гул вентиляции резко оборвался, и подпольный медик приглушенно выругался, перейдя к другим терминалам в углу.
— Поломался? — вполголоса спросил Руслан.
— Давно, — вздохнул мужчина. — Глаз выбило в войне, я еще мальчишкой был. А сейчас ни работы, ни нормальной медпомощи. Пришлось ставить этот кусок дерьма в глазницу. Зато надежный, только немного сбоит, когда по нему прилетает.
— А сейчас? — хирург вернулся к ним и заглянул мужчине прямо в имплантат.
— Запись идет, трансляцию сам проверю, — покачал головой мужчина, — Хотя бы на десяток ударов хватит, Джимми?
— Гарантию не даем. Никто же не виноват, что тебе прямо в него бьют?
— Зрители обожают, когда удар направлен прямо в объектив, кровища во все стороны и я падаю. А расходы на починку кусаются, между прочим.
— А кому сейчас легко? Кризис.
— Да если бы... — махнул рукой одноглазый и ушел. Шторки качнулись с тихим шелестом и ненадолго наступила тишина, заполнившаяся включившейся вентиляцией. Старик ждал, пока доктор бегал от одного экрана к другому, и хотел поскорее вернуться домой. Время уже близилось к вечеру.
Он чуть не задремал в ожидании, когда хирург все же окликнул его.
— Что?
— Не спать, дедуля, — уши у него зашевелились, когда он оскалился в улыбке. — Теперь на стул и голову лицом вниз на верстак.
— Наркоз будет? — сварливо поинтересовался Руслан, пересаживаясь и упираясь лбом в специальный полукруглый кусок гладкого пластика. Судя по острому специфическому запаху, изготовленного еще старинными способами.
— Обязательно, но не полный, а частичный. Иначе биоритмы не проверить. Уверяю, боли не будет, — затрещал доктор, периодически прикасаясь инструментами к коже затылка. — Большая часть затрат идет на специальных микророботов, которые протягивают нейролинии. К сожалению, эти сволочи одноразовые, так как достигнув финиша, врастают в нервную ткань, становясь частью системы подключения.
За все время, пока киберхирург говорил, он пару раз уколол Руслана и даже холод металла перестал чувствоваться. Почему-то старик все ждал, когда же завизжит циркулярная пила, как в старых фантастических триллерах.
— Запах есть? — спросил доктор.
— Да, пластиком воняет, — удивленно ответил Руслан.
— Вот и отлично. Все, голову можно поднимать. Зрение в норме, голова не кружится?
— Все в порядке, — подтвердил старик, так и не заметив изменений. — Так значит, без наркоза?
— Да он и не нужен. Пациенты больше обсыкаются, особенно если в первый раз. Поздравляю с апгрейдом, кибервоин, — не удержался от шутки ушастый медик и заржал, чем насмешил старика.
Домой Руслан вернулся, когда уже полностью стемнело. Желание сразу начать играть через нейроинтерфейс было чуть больше размера вселенной. Поэтому он сразу достал и подключил аппаратуру, предвкушая полный контроль над когнейровиром. Ободок лег на плечи, обхватив шею, все провода были на своих местах, все работало и... ничего.
На экране, как и раньше, горела надпись: «Низкая производительность. Полный контроль над когнитивной нейронной виртуальностью невозможен». Система тестирования периферийных устройств и производительности все так же была на нижней шкале с красным изображением монитора.
Едкая смесь разочарования и обиды завладела Русланом, и он зашел в игру как обычно. Переговорив с соратниками, сослался на плохое самочувствие и выключил когнейровир, положив строптивую технику перед собой и открыв в поисковике технические сайты.
— Нет, ты у меня заработаешь как миленький, — проворчал старик. Хриплый со своего места на системном блоке приоткрыл один глаз еле заметной щелочкой и тут же закрыл, продолжив дремать.
Провозившись полночи и весь следующий день в бесплодных попытках подключиться, Руслан уже был на грани отчаянья. Он уже думал звонить в клинику доктора Сафорда; вдруг ушастый олух что-то напортачил или не доделал. Но все же решил все проверить еще несколько раз. Человеческий фактор никто не отменял, он мог что-то упустить.
Очередное переподключение не дало никакого эффекта, и он снова полез в технические характеристики, сразу наткнувшись на то, принцип действия чего он не понимал совершенно. Когнитивная матрица, сердце нейроинтерфейса, а точнее ядро, работающее напрямую с биоритмами человеческого мозга. И куча строчек с описанием рабочих диапазонов и частот.
Руслан нахмурил брови. Частота и диапазон соединения — что-то в этом не стыковалось, его внимание зацепилось за какую-то мелочь. Подключенная аппаратура выводила данные на экран, и он полез в настройки. Некоторые числа он уже знал наизусть, почти сутки маясь с непокорной техникой.
И сразу же увидел, что скоростной режим обмена информационных пакетов был завышен в десятки раз. Выше предела, отчего его биоритмы просто пропускали оцифровку. Она как будто пролетала мимо, мозг тупо не успевал поймать момент и не реагировал на подключение. Старик его выключил и снова запустил игру, сгорая от нетерпения.
Шкала устройств рванула к высшей отметке и веселой расцветкой индиго засияло стилизованное изображение головы с подключенным нейроинтефейсом. Текст сообщения системы подтверждал хороший выбор пользователя дополнительной расцветкой золотой рамки: «Высокая производительность. Доступен полный контроль над когнитивной нейронной виртуальностью».
От победного вопля старика кот проснулся и недовольно зевнул, укоризненно посмотрев на радостного хозяина.
***
Доктор Сафорд с неприязнью оглядел помощника и сжал губы в тонкую линию, всем своим видом показывая недовольство.
— Так значит, материалы перепутаны, да?
— Я не знаю, как это вышло, — поспешно начал оправдываться Джимми, бегая взглядом туда-сюда и избегая смотреть на Сафорда. — В голове у старика сейчас нормальный интерфейс для подключения. Все проверено и работает. Вот только вместо обычных нейролиний у него в мозгах сверхпроводники. Я не знаю, как так получилось, у них упаковки разные, просто дизайн поменялся и обозначения переместили...
— Ты не о том беспокоишься, Джимми, — доктор напустил на себя еще более грозный вид. Вытащенная из помойки упаковка лежала перед ними на столе. Смятая и жалкая, прямо как дергавшийся перед Сафордом киберхирург. Он смешно дергал ушами, когда говорил. Это раздражало.
— А о чем? У него мозги вскипят и испарятся, как суп, подогретый на реактивном двигателе. И на меня выйдут, повесят убийство. Это пожизненное...
— Дурак ты, Джимми, — растянул губы в невеселую улыбку Сафорд. — Нейроинтерфейс не работает на таких энергиях. Максимум, что случится, это инсульт. А старикашке и так уже восемьдесят, похоронят и забудут.
— Но сверхпроводимость... — начал было Джимми, но доктор его прервал.
— Эти нейролинии очень дорогие. Тебе придется за них заплатить. В двойном размере. Запомни эту ошибку, Джимми, и забудь о старике. Ему и так уже осталось недолго и тебя из-за него не посадят. Тебе нужно зарабатывать, поэтому иди работай.
Помощник кивнул и с понурым видом вышел из кабинета. Сафорд поморщился и вывел на голографический экран отчет о проведенной операции. Проведенная без осложнений, с весело сиявшей надписью: «Система подключения установлена успешна, нейролинии протестированы и работоспособны».
Сафорд скривился. Джимми в панике сам к нему прибежал из кабинета киберхирургии, судорожно сжимая в руке пустую упаковку. Работать медик умел, а вот думать не очень. Надо же быть таким идиотом, чтобы имплантировать пациенту мэйснеровские нейролинии!
Киберпространство, общий открытый сервер, 2081 год.
Такого старик не ожидал. Жизнь его к такому не готовила.
Полчаса мучений с неуправляемым Русом, который поначалу вообще упал и не мог ходить, а последующие десять минут ползал недалеко от выхода из города на потеху редким игрокам, закончились тем, что он просто отключился от когнейровира. В результате тридцатиминутного позора он научился ковылять и наполовину преодолел три ступеньки лесенки неподалеку.
— Полный контроль, интуитивное управление! Ага, как же! — в гневе бушевал Руслан, топая по комнате и попутно разминая затекшие ноги. Два метра к двери, два обратно. Конечно, он помнил в описании работы нейроинтерфейса, что к нему нужно привыкать. Но не думал, что все будет так сложно.
— Как заново родился, тут же обосравшись, — проворчал напоследок старик и вернулся к компьютеру. На этот раз устроил ноги поудобнее, чтобы потом, отключившись, не превратиться на энное время в инвалида игровых действий.
