Она кивнула.
– Пусть едут только те, для кого это по силам. И спасибо вам за то, что согласились.
А про себя думала: почему? Нет, герцог с бароном понятно – информация, разведка. Можно было и специально обученных людей послать, но мало ли какие обиды всплывут не вовремя. А новые данные им получить ох как хочется. Видимо, тут старый принцип: хочешь сделать хорошо – сделай сам. Да и полномочий у правой руки тану и фаворита короля вагон да тележка, они и правда смогут о чём-то договариваться без оглядки на вышестоящих. А вот одарённые… Что ведёт их? Жажда знаний? Или хотят быть первыми свидетелями исторических событий и перемен, которые им наобещали Сёстры? Непонятно. Что ж, уже восемь. Вернее, семь, поскольку от неё толку вряд ли будет много. Да ещё посмотрим, как будет выполняться по дороге её просьба. Хотя, видит бог, она бы не хотела, чтобы драться вообще пришлось. В общем строю или без оного. Ира перевела взгляд на богинь. Они выглядели удовлетворёнными.
– Хорошее решение, – сказала Фирра, – но я дам ещё совет. Задержитесь. В ближайшие два дня сюда прибудут представители ещё одного народа. Я чувствую их приближение. Будет ли их приход вам полезен и обретёте ли в их лице союзника – зависит от вас, – загадочно улыбнулась богиня.
Ира кивнула, принимая к сведению. Поговорим. Послушаем. Познакомимся.
Мужчины хотели было ещё что-то обсудить, но Маяра прервала их, подняв руку:
– Нам есть что ещё сказать вестнице, – сказала она. – Вы можете быть свободны.
Несказанные слова повисли в воздухе, но спорить никто не посмел, и храм опустел. Ира осталась один на один с богинями и некоторое время ждала, что такого секретного ей скажут.
– У тебя множество вопросов в голове вертится. Но кажется, самый важный из них никак не касается твоего пути по Рахидэтели… – сказала Илаэра задумчиво.
Ира чуть покраснела. Действительно, был такой. Вопрос, мучающий всех и каждого на его жизненном пути: «За что, Господи?!».
– Да… Вы же не обидитесь за него? У нас, землян, нет возможности его задать. Вот и мучаемся неизвестностью до самой смерти. Да, наверное, любой, кто смог бы пешком дойти до богов, захотел бы его высказать. Почему? Почему, если вы столь всесильны, по вашей стране ходят люди, подобные Рувве Нирану и Шукару Мирафу? Ведь эйуна, люди, дайна-ви… они же ваши творения! Почему вы их не защищаете? Почему под вашим покровительством до сих пор случаются войны? Почему страдают дети, подобные Ринни-то?
Богини переглянулись.
– Знаешь, Ирина, ответ на него прост. И мы ответим. Тем более твоему разуму, в котором веру теснит наука, понять будет проще. Лови!
Ещё один шар полетел ей в руки, в полёте обретая вес и твёрдость. Это была полая стеклянная сфера, внутри которой копошились мелкие насекомые. Ира присмотрелась поближе и повнимательнее.
– Фруктовые мошки?
– Нет, – ответила Харана. – Это клякча. Мошки-трупоеды.
Ира чуть шарик не выронила.
– В этом шаре их сто штук. Они примечательны тем, что это самые короткоживущие насекомые Рахидэтели. Срок их жизни составляет два часа.
Богиня природы подошла и тронула поверхность шара. Откуда ни возьмись в него упал кусочек мяса и прокатился по дну. Ира успела уловить в воздухе запах гнили. Мушки набросились на добычу.
– За свою короткую жизнь они успевают сделать всё необходимое: вырасти, найти пищу, оставить потомство, победить соперников, претендующих на самку, постареть. Два часа. Примерно так нами воспринимается и ваша жизнь. На фоне бесконечности сотня лет – это как для тебя два часа жизни клякчи. А теперь представь, что у тебя есть сотня этих мошек и необходимо описать каждый шаг их жизни – от рождения до смерти. Все поступки и мотивы. Ты только закончила с одной мошкой, а на сцене уже десяток её детей. С которыми надо сделать то же самое. Время – это очень ценный ресурс. Ценность его не выразить словами. И занимайся мы этой работой в том временном потоке, в котором вы существуете, вся наша жизнь была бы наполнена «писаниной». А ведь вас, разумных, далеко не сотня.
Ира прониклась.
– Значит, вы эту работу не делаете?
– Нет. Делаем. Но не всю делаем здесь. В этой точке. Наши Первые души не имели в том её понимании, которое ты вкладываешь в это слово. Утрируя, изначально это лишь некоторое количество духовных джоулей . Энергия, способная расти. Про печальные последствия ты помнишь. Впервые душа, несущая в себе отпечаток жизненного пути, начала развиваться с появлением Чертога Маяры. Безболезненный уход в вечность сохраняет душу в её целостном состоянии, с памятью. А Маяра судит в посмертии. У разумных есть право прожить единственную жизнь так, как они посчитают нужным. Но после…
– После смерти, – перебила Маяра, – ты – это действительно ты. Каждый поступок, мысль, решение отпечатываются на душе. Всё, что ты помнишь, и всё, что забыла, – она сохранит для вечности. В том месте, где мы существуем, время течёт по иным уравнениям. В том месте, куда душа уходит после разрушения оболочки, мы в состоянии оценить мотивы и поступки миллиардов разумных, их детей, внуков, правнуков и многих поколений потомков. Нам хватит времени и ещё останется. Даже автоматизация процесса реальна.
– То есть вы допускаете, чтобы разумные прожили свою жизнь, как им вздумается, но строго судите после её окончания? Когда есть возможность оценить каждого?
– Мы не настолько безответственны, – сказала Рити, – к тому же… Помнишь, мы упоминали, что осознали важность принесённой к нашим ногам веры творений? Это не просто важно. Мы этим живём. Посылая нас в это пространство, Закон Долга, Система, снабдил нас энергией. Мы не всегда разумно и экономно её расходовали. За какие-то проступки Закон забрал у нас часть каналов, какие-то запасы мы растратили сами. Приход в мир Фирры и «колыбельная» Лайоли, их прямое взаимодействие с реальностью истощили наши запасы. От каналов мироздания осталась лишь ниточка по сравнению с тем, что было раньше, и теперь мы в какой-то мере сами зависим от наших творений. От их веры.
– То есть вы питаетесь искренней верой ваших почитателей?
– Энергией. Энергией, которая рождается в результате их духовной работы. Потому мы прямо заинтересованы, чтобы им было во что верить. Конечно, в этом пространстве уследить за каждым невозможно. Но есть те, за которыми следим всегда.
– Одарённые.
– Да, это прежде всего. Мы не повторяем прошлых ошибок. Тщательно выбираем сосуд для дара и наблюдаем на протяжении всего жизненного пути. К тому же нести свою волю через «сосуды» проще – нет необходимости покидать Колыбель. Достаточно нашептать наше пожелание тем, кого они зовут Голосами. Помимо прочего, пристального внимания удостаиваются правители, отвечающие за судьбы многих, или существа, чья духовная работа настолько вдумчива и продуктивна, что позволяет различить их голос среди тысяч других. Есть и те, чьи поступки нам случайно стали интересны. Таких существ «помечаем». Так, как ваши энтомологи помечают муравья, чтобы заметить его в муравейнике. К тому же…– Рити переглянулась с Фиррой. Та легко вскочила на ноги и поднесла указательный палец к шару. Вокруг него начало расползаться красное пятно, сильно потянуло жаром. Мошки внутри шара, почуяв угрозу быть сожжёнными заживо, сбились в кучу на противоположном от смертоносного пальца конце.
– Не заметить подобное событие сложно, правда? – спросила богиня огня. – Именно так нам видятся войны и глобальные катаклизмы. Если они выходят за рамки, то…– Рити ткнула пальцем рядом с пальцем сестры, и изморозь, побежавшая по стеклу, подавила расползание искусственного жара.
– Неужели нельзя просто остановить войну? Любую?
– Это против законов природы, – сказала Харана нахмурившись, – пример Первых был показателен. Без соперников, без надрыва жил нет движения вперёд. Только деградация. Выживает сильный. Этот закон справедлив и для разумных, хотя они уже давно извратили понятие «силы», включив в него богатство, влияние, место на социальной ступени. Но одно осталось неизменным: только ситуации за рамками зоны комфорта способны заставить разумного делать выбор. Между честью и страхом, между лёгким путём и добрым. Между помощью другому и сохранностью собственной шкуры. Только такие ситуации способны проверить существо на то, чем оно на самом деле является и чего стоит. Война – зло, но именно во время войн рождаются самые сильные характеры, переламываются души и свершаются подвиги веры. Они лучше сотен чудес способны показать пример остальным. Мы не вмешиваемся в войны. Однако геноцида и непоправимых последствий не допускаем и тщательно следим за теми, кто был настолько силён, чтобы пройти испытание на честь и совесть. И наше благословение всегда с ними. Вот почему мы с искренним интересом наблюдали за дайна-ви. Духовный подвиг целого народа, воинская честь в сочетании с глубинным пониманием слова «долг» и совесть, оценивающая каждый жизненный поступок. Мы давно не видели чего-то столь прекрасного.
– И всё же оставили умирать.
– Нет. Просто время вмешательства ещё не пришло. Да и выбор, что они в итоге сделали, оказался правильным. А теперь мы и дальше не будем вмешиваться. У них появилась ты.
Ира побледнела. Значит, не свались она в Пограничном лесу, богини помогли бы народу дайна-ви?
– Ирина, – сказала Илаэра, – никто не знает, что будет. Даже мои пророчества – это всего лишь самые очевидные вещи на ленте вероятности, на которой сотни вариантов, помимо очевидного. Выбор всегда за разумным. И кто знает, может, твои решения окажутся лучше нашей помощи. Это покажет только время. Не думай о том, что могло бы быть. Оно уже не свершилось.
«Наверное, такова человеческая природа, что мы не можем не грустить над упущенными возможностями», – думала Ира, хотя прекрасно понимала, что богиня права.
– Получается, у разумного совсем развязаны руки? Мне рассказывали про деда его величества Варина Раслинга, который не верил в то, что его ждёт возмездие. Неужели и такие вопиющие случаи неверия вы оставляете без внимания? Вам же…
–…кушать надо, – закончила за неё Маяра. – Надо. Но гниль мы не «едим». А тратить драгоценную энергию на то, чтобы привести на путь истины заблудшую овцу, нерационально. Для этого в Рахидэтели достаточно свидетельств в виде одарённых. Только слепой не увидит. Отрёкшиеся нас не интересуют. Если мы замечаем такое существо, то перестаём следить за ним. Зачем тратить силы на пропащего? Лучше потратить их на помощь тому, кто искренне идёт, следуя нашим наставлениям. А дед Варина Раслинга уже сполна осознал своё невежество…– богиня смерти недобро улыбнулась, и у Иры мурашки побежали по позвонку. Она не хочет знать, каким образом. Совсем.
