Анна кивнула, проводила взглядом торопливо убегающую Лию и направилась в указанную сторону. На улицах было намного тише, не было слышно праздника, и чем дальше они отходили, тем меньше людей было вокруг. Но уличное освещение не создавало сумрака и не нагоняло страха, поэтому Анна безбоязненно шагала вперед. А услышав голоса впереди и шум, уверилась, что не сбилась с пути и ускорила шаг, чтобы успеть заказать повозку. Последний переулок оказался длинным и темным, но впереди мелькали силуэты проходящих мимо людей, и чем ближе девушка подходила, тем громче были голоса.
Анна быстро вышла на широкую улицу и огляделась в поисках повозок. Мгновенно она насторожилась, когда поняла, что явно попала не туда – никаких повозок не было. А шум улицы был отнюдь не от голосов извозчиков, торгующихся за цену, и не желающих ее сбавить: по слишком ярко освещенной улице шагали компании людей, шумно ругающихся и смеющихся, с бутылками в руках, к которым бесконечно прикладывались, неряшливого и даже устрашающего, грозного вида, грязные и оборванные, с оружием за поясами, которое даже не пытались спрятать, скорее выставляли напоказ.
Анна замерла на месте, а потом попятилась назад, понимая, что оказалась на одной из тех злачных улиц, которые стоило избегать. Буквально затаив дыхание, и не отрывая взгляда от очередной стремительно приближающейся компании, она шагнула в тень одной из крыш, желая казаться как можно незаметней, чтобы на нее не дай бог не обратили внимание. Она с опаской и паникой смотрела на приближающихся людей. Несколько троллей и вампиров мрачного вида расхлябанно шагали по улице, явно чувствуя себя здесь королями: их одежда была в разы лучше тех, что уже исчезали в дали, оружие сверкало блеском и даже камнями, а не ржавчиной и грубостью работы. В объятьях практически каждого находилась молодая девушка. Слишком яркие и кричащие платья, слишком вызывающие краски на лицах, фальшивый смех и пьяные глаза – принцесса никогда не видела женщин в подобном виде и состоянии. И совершенно не понимала того довольства и гордости, с которыми те прижимались к своим спутникам, грозно глядя по сторонам на тех, кто смел на них смотреть недовольно или злобно.
Чем ближе подходили эти люди, тем реже Анна дышала, боясь даже шевельнуться, чтобы не привлечь к себе ненужного внимания. До угла переулка, из которого она только что вышла, было всего два шага, но девушка боялась их сделать, боялась, что на нее обратят внимание. И почему-то навязчиво в голове звучали слова Ринара о ее красоте, которая всегда будет привлекать внимание. Тогда Анна смутилась этих слов, сейчас они ее пугали.
С невероятным облегчением Анна выдохнула, когда шумная компания прошла мимо нее, даже не посмотрев в сторону, где она стояла в тени одного из домов. Торопливо посмотрев вокруг, девушка быстро шагнула в улицу, из которой вышла, радуясь, что сможет незаметно и спокойно уйти отсюда, не попав в неприятности. Страх сковывал все ее тело, а в голове было пусто. Она испугалась так, как никогда раньше не пугалась. Впервые она испытала страх неизвестности, который липкими щупальцами окутал ее с ног до головы, вызывая жуткую панику. Но слава богам, все обернулось удачно.
Но Анна едва ли успела порадоваться своей удаче, потому как после первого же шага оказалась перед незнакомым мужчиной, что стоял в переулке и явно наблюдал за ее метаниями, насмешливо глядя на нее, расслабленно прислонившись плечом к стене и сложив руки на груди. В зубах была травинка, которую он лениво переворачивал из одного уголка губ в другой, пока осматривал ее с ног до головы, как кобылу на рынке.
Новая волна паники накатила на Анну, потому как этот взгляд не сулил ей ничего хорошего – довольно сверкающий, злобный и мерзкий, он практически в буквальном смысле трогал ее тело отвратительным ощущением брезгливости и опасности.
– Какая дивная малышка, – протянул насмешливо грозный незнакомец, хитро улыбаясь и бросая короткий довольный взгляд куда-то ей за спину.
Анна резко обернулась и поняла, что сзади был еще один мужчина, не менее ужасающего и пугающего вида.
– И правда, – еще один пристальный взгляд на нее, который заставил ее буквально остолбенеть, – дивная.
Анна нервно сглотнула, не зная, что сказать или сделать. Из головы вылетело все – только страх сжимал тело и разум, не давая здраво мыслить.
– Затаилась здесь в тени, – вкрадчиво протянул первый, к которому Анна снова стремительно обернулась, глядя настороженно и не скрывая своего страха.
– Наверняка, заблудилась, потерялась, – протянул второй, с насмешкой наблюдая, как ее взгляд мечется между ними двумя, пока она прижимается спиной к стене, боязливо глядя на них снизу вверх. – Впервые на Улице Роз, милашка? Так мы тебе все покажем, – радостно и довольно оскалился он, резво хватая ее за руку и вытаскивая на улицу за собой, вырывая ее из спасительной тени, которая окутала ее страхом, а не спасением, как надеялась Анна.
Горло сжималось от ужаса, и все, что девушка смогла выдавить из себя, это тихий шепот.
– Отпустите меня, – дрожащим голосом произнесла принцесса, пока этот мужчина тащил ее вперед по улице, вслед за теми, кто только что прошли мимо нее.
– Не бойся, милашка, я тебя не обижу, – обернул к ней лицо на миг тот, кто волок за собой, едва ли давая ей не спотыкаться, снова похабно улыбаясь.
– Мы тебя не обидим, – раздался голос прямо у уха, когда за талию ее схватил второй, резко дергая ее к своему телу.
Анна задохнулась от мерзкого запаха, что исходил от потного и грязного тела мужчины под дорогой и красивой одеждой, которая явно была украдена – владелец подобной роскоши едва позволял бы себе быть столь грязным и мерзким.
Ее тащили по улице, а девушка едва могла дышать от страха и ужаса. Лишь озиралась по сторонам, ища помощи, и все больше отчаиваясь по мере того, как они шагали вперед – ей не откуда прийти: двери таверн и пабов были распахнуты или распахивались, выпуская из своих недр не менее мерзких представителей низшего общества – нищих, бродяг, пьяниц, воров и убийц. Кто-то был пьян, кто-то дрался, кубарем вылетая из дверей под смех и крики наблюдателей. Везде играла развязная музыка, слышался женский смех и визг, пьяные девицы выглядывали из заведений, выставляя на обозрение свою красоту: голые плечи, обнаженные ножки или бесстыдно открытую грудь, предлагая себя каждому, кто проходил мимо.
Анна шла и не верила своим глазам, поражаясь тому, что наблюдала. Она никогда – никогда! – в жизни не могла подумать, что окажется в столь злачном месте, что вообще когда-либо увидит нечто подобное: о такой жизни она лишь слышала намеки и не больше, когда леди Мирай рассказывала о том, какой разной бывает жизнь, и что за пределами ее дворца не все так красиво и пристойно.
С каким-то отчаянием Анна смотрела на тех, кто разительно отличался от большинства – благородные мужчины здесь все же имелись. Их выдавала осанка, одежда – пусть не богатая, но красивая и добротно сшитая – взгляды, которыми они смотрели вокруг. Но даже ни один из них не обратил внимания на умоляющий взгляд Анны, лишь безразлично отворачивали свои холеные лица, исчезая за теми или иными дверями, беря под руку одну из понравившихся девушек.
Анну окутывали мерзкие запахи и виды, она словно заколдованная делала шаги, потому что ее заставляли, но едва ли понимала это, с ужасом глядя по сторонам. В голове кружилась мысль воспользоваться своим даром, применить хотя бы простейшие заклинания, чтобы вырваться и убежать. Но ее руки были в жесткой хватке ее пленителей, не давая ей возможности сделать хотя бы малость, чтобы спасти себя. Все, о чем думала девушка – вырваться и сбежать. Но едва она шевелила руками, как хватка усиливалась все больше, оставляя на нежной коже следы и царапины.
– Не рыпайся, милашка, – со смехом говорил то один, то второй.
– Отпустите меня, – снова тихо прошептала Анна, умоляюще бросив взгляд на одного из мужчин.
– Ночь только начинается, а ты хочешь уйти? – наигранно грустно тянул второй, сильнее сжимая ее талию. – Так не пойдет, милашка.
И мужчины направились к одной из таверн, из которой лилась громкая музыка и пахло жареной едой. Не менее ужасная внутри, чем снаружи – грязные столы и посуда, земляной пол, куда сбрасывали остатки еды и выливали напитки со дна кружек. По залу сновали служанки, разнося мерзкого вида еду, отбиваясь от желающих пощупать их телеса, а кому-то улыбаясь призывно и доброжелательно.
На вновь вошедших обернулся каждый, и Анне на миг показалось, что все смолкло и замерло на целое мгновение. Но тут же послышались приветствия к ее спутникам, на них смотрели – кто подобострастно, кто с уважением, кто со страхом, из чего можно было сделать вывод, что эти двое тут в почете. На Анну же смотрели с одобрением, насмешкой, издевкой, откровенной завистью – девушки, которым, вероятно, 'повезло' сегодня меньше, чем ей.
К все возрастающему ужасу Анны, она оказалась на коленях у одного из тех, кто приволок ее сюда. В руки была всунута грязная медная кружка с какой-то выпивкой, по запаху схожей с забродившим вином, а на бедре по-хозяйски лежала большая грубая ладонь незнакомца, что тесно прижимал ее к своему боку, начиная разговор с теми, с кем присел за стол.
Принцесса сильно-сильно зажмурила глаза, желая в этот миг всеми силами поверить в то, что все это сон. Но открыв глаза, она не оказалась в своей постели, а все так же сидела на коленях незнакомого ужасающего мужчины, который мерзко смеялся над мерзкой шуткой своего собеседника, сильно сжимая ее талию своей рукой, а второй поднося собственный стакан к губам и делая глоток вонючей жижи.
Анна осторожно поставила свою кружку на стол, желая освободить руки, но едва размяла ладони, как второй неожиданно и резко сжал ее пальцы, опуская ладонь вниз.
– Даже не думай, магичка, – весело усмехнулся он. – Знаем мы такие фокусы.
И больше руки Анны не были свободны. На нее едва обращали внимание, разговаривая между собой, не говоря ей ни слова. Но хватку не сбавляли, не отпускали талию, периодически поглаживая ее по бедру или колену большими руками.
Девушка ни на миг не переставала крутить головой, умоляюще глядя на всех и каждого, прося о помощи своим отчаянным взглядом. Но кто-то равнодушно отводил от нее взгляд, кто-то косился на ее спутников и трусливо опускал свой, хотя в нем и мелькала жалость к ней. Кто-то смотрел сочувствующе, но так же ничего не делая и не предпринимая. А кто-то откровенно насмешливо и глумливо.
Анна встречала взгляд каждого входящего в таверну, но все казалось напрасным – никто не желал ей помогать и выручать из беды, едва замечали, с кем она. И девушка с ужасом думала о том, что же будет дальше. В памяти мелькнули события ее последнего бала дома, вспомнился тот момент в саду в беседке, когда она оказалась прижата к холодному камню горячим телом, когда жадные руки скользили по ее телу, не давая уйти. Тогда было страшно и обидно. Сейчас был лишь страх, но он был в разы сильнее. Какие только ужасы не проносились перед глазами Анны, и она приходила во все большее отчаяние. По щекам текли слезы, и не было сил унять их, пусть она и старалась сдерживаться. Но никого не волновали ее слезы – едва ли кто-то осмеливался смотреть на добычу главарей и явных предводителей, не желая их раздражать или злить, нарываться на неприятности из-за незнакомой девушки.
Снова послышался звук открываемой скрипучей двери, и Анна с надеждой посмотрела на входящих, мало веря в то, что это имеет смысл. Но грубые руки сжимали ее все сильнее, отвратительный шепот на ухо, мерзкое дыхание и все более похабные шутки и намеки вынуждали ее отчаянно молить глазами о помощи, даже не ожидая ее.
Очередными посетителями таверны оказались молодые люди. Стазу шестеро, в запыленной с дороги одежде. Но одна принадлежность к расе демонов сразу же свела к нулю все шансы на помощь с их стороны – едва ли они кинуться спасать человечку, пусть и выглядели куда благородней тех, кто уже был здесь. И каждый скользнул по ней равнодушным взглядом, не обратив внимания на умоляющий взгляд. Лишь усмешки и ухмылки исказили красивые благородные лица, когда они обратили внимание на ее форму адептки Академии.
Новые гости прошли к стойке, где хозяин разливал напитки и заказали себе выпить. Мужичок-гоблин подобострастно склонился в поклоне и исчез в кладовке, откуда вынес более или менее нормального вида бутылку, из которой и наполнил самые чистые стаканы в своем баре, льстиво улыбаясь и расшаркиваясь перед знатными гостями. Прочие посетители предпочитали не смотреть на опасного вида демонов, а кому-то просто не было до них дела, как например ее спутникам, что едва повернули голову в сторону заблудших гостей.
Снова скрип двери, но это опять был демон, что присоединился к своим друзьям. Анна тоскливо посмотрела на него, но молодой юноша даже не глянул вокруг, целенаправленно направляясь к своей компании. И лишь когда пригубил напиток, скривившись-таки от его явно не самого приятного вкуса, его взгляд скользнул по залу, тогда же и наткнулся на умоляющий о помощи взор принцессы. Синие глаза мягко прищурились, когда посмотрели в голубые и отчаянные. Вопросительно взметнулась бровь, и Анна всем своим видом показала, что ей нужна помощь: одними губами прошептала слово 'помогите', взглядом выразила весь свой ужас и надежду на спасение. Вопросительность взора синих глаз сменилась хмуростью и мрачностью. Не отрывая взгляда от Анны, незнакомец наклонился к одному из своих спутников и что-то коротко спросил. Девушка тут же удостоилась еще одного любопытного изучающего взгляда, а после демон равнодушно пожал плечами, возвращаясь к разговору со своими друзьями.
Анна взгляд не сводила с задумчивого демона, что смотрел на нее периодически. Всем сердцем она надеялась, что он все-таки что-то сделает и предпримет, поможет ей. Но когда ее резко поставили на ноги и поволокли за собой к лестнице, что вела в комнаты наверху, она потеряла всякую надежду – ей не помогут. Всеми силами, со всем возможным отчаянием Анна упиралась, пока ее грубо тащили вперед, и не менее грубо толкали в спину, называя упрямой милашкой.
– Кажется, девушка не желает составлять вам компанию, – раздался неожиданно мягкий голос за спиной, и ее пленители резко остановились и обернулись к тому, кто посмел их прервать и остановить.
