— Чтобы переделить Бронкс, — развёл я руками и широко улыбнулся как радушный хозяин.
Горский от такой наглости даже поднял бровь:
— Переделить?
— Именно так, — кивнул я.
— Мистер Соколов, — мой собеседник язвительно перешёл на американский манер обращения, — Мне кажется, вы забылись по молодости и по неопытности — с кем вы говорите, и где вы живете. Мне ничего не стоит послать десяток бойцов с оружием на вашу мебельную фабрику и в гараж, и разнести там всё к чёртовой матери! И у вас не останется ничего!
— Ошибаетесь! — ухмыльнулся я, играя беззаботного оборзевшего денди и выводя этим Горского из себя, — Пошлёте туда своих людей, и их встретят вооружённые мужики, которые там работают. И мои люди. Посмотрим тогда, кто кого. Тем более, насколько мне известно, у вас сейчас проблемы с полицией? Не рискованно ли устраивать налёт, когда по району рыщут копы?
— С этим я разберусь быстро, уж поверьте! — осклабился Горский.
— Не сомневаюсь. Многих там прикормили уже, да? Только вот шериф у нас новый. И судя по тому, что говорят люди, принципиальный. С ним тоже договорились? Или нет?
Похоже, я попал в точку. Горский сузил глаза и сжал зубы.
— Я предлагаю вам честно переделить клубы и бары в районе. Ломбарды, так и быть, останутся за вами, — пожал я плечами и откинулся в кресле.
Виктор Павлович даже на секунду опешил от такой наглости, но тут же взял себя в руки и подался вперёд, ухватившись за подлокотники:
— Давай-ка я ТЕБЕ расскажу, как всё будет на самом деле, щенок ты малолетний? Ты отдашь мне свою фабрику и деньги. Тридцать тысяч баксов, которые ты нашёл после смерти своего папаши. Уверен, раз у тебя так хорошо идут дела, то ты уже отбил их… И тогда я подумаю — стоит ли оставлять тебя в живых…
— Побойтесь Бога, мистер Горский! С чего бы мне отдавать эти деньги вам? Нет, я, пожалуй, оставлю их при себе. И даже если вы каким-то чудом меня достанете, то я унесу с собою в могилу место, где они спрятаны, — усмехнулся я.
— Что ж… Я не даю второго шанса, — взгляд Горского стал колючим и жёстким.
— Я тоже, — парировал я, — Смотрите, к нам идёт официант. Хотите, я предскажу будущее? Вас, скорее всего, сейчас позовут к телефону, а затем я советую ещё раз хорошенько обдумать моё предложение. Пожалуй, начнём с того, что я возьму «Парадиз».
Горский посмотрел на меня как волк на ягнёнка, который забыл про то, что такое пищевая цепочка.
— Мистер Горский, я полагаю? — вырос рядом официант, которого я заприметил ранее идущим в нашу сторону.
Виктор Павлович не выказал удивления, уже вернув себе самообладание. Он смотрел мне прямо в глаза, словно не обращая внимания на официанта:
— Слушаю…
— Вас просят к телефону, сэр. Говорят, это очень срочно.
Виктор Павлович сверлил меня взглядом, будто хотел прожечь дыру.
— Я советую вам ответить. Много интересного узнаёте, — улыбнулся я и пригубил кофе из своей чашки.
Горский степенно поднялся на ноги и неторопливо подошёл к стойке, на которую вынесли телефонный аппарат, вытянув толстый шнур из-за бара. Виктор поднёс слуховую трубку к уху и тихо сказал что-то в «приёмник». Затем его брови поползли вверх, и он резко обернулся ко мне. А следом буквально вонзил трубку в держатель, с грохотом поставив аппарат на барную стойку, под недоумённые взгляды персонала и своих подручных. Он энергично пересёк зал и склонился над нашим столиком, тыча в него пальцем. И зашипел:
— Ты перешёл черту, щенок! Взорвав моих людей, ты закопал себя сам. Себя и своих близких… Я сделаю так, что все гангстеры этого района будут охотиться за тобой и твоими людьми.
Я усмехнулся и отставил в сторону кофе. Удобно опёрся на локоть и ответил ему:
— Вы не поняли, мистер Горский. Я не боюсь ваших шестёрок. Если надо, я заберу у вас абсолютно всё сам. Считайте это местью за моего отца. И запомните, настоящий гангстер — это я…
* * *
— Думаешь, он клюнул? — спросил Витя, подходя ближе. Вокруг сновало множество гостей с бокалами в руках.
— Ты сам видел, в каком бешенстве он вылетел из кафе. Я сделал всё, чтобы разыграть перед ним молодого придурка, которому на голову свалились деньги, и он вообразил себя гангстером. Да ещё и нанял несколько спецов, чтобы устранить ирландцев. Теперь он будет думать, что мы в ближайшее время начнём забирать его точки, с которых он снимал виг. А высунуться ему не дают обыски полиции. Сейчас для него лучший выход, это сделать две вещи.
— Какие?
— Залечь на дно, и постараться при этом устранить, как минимум, меня. А ещё лучше — поймать живьём. Я сказал ему, что единственный знаю, где деньги подпольщиков.
— Уверен, что он вылезет из норы?
— Если бы не толпа свидетелей, поверь, он бы очень хотел нас пристрелить там же в кафе. Горский не дурак, но у него нет особо времени рассуждать. Он может пойти на поклон к боссам города. Но Бронкс до сих пор ничейный. А это означает что? — я посмотрел на друга.
— Что если кто-то возьмёт его под крыло, то баланс сил нарушится. Тем более, у Горского проблемы с копами. Что плохо для бизнеса… — чуть поразмыслив, ответил Витя.
А друг, как я и думал, очень у меня смышлёный.
— Абсолютно верно. Время работает против него. Пока отсидится — мы можем забрать точки. Так что он ударит. А мы ему в этом поможем… — усмехнулся я, — Тем более, когда ажиотаж полиции спадёт, и он вылезет наружу, тогда будет сложнее уже нам. Не хочется доводить до этого. Надо решать всё по-быстрому. Как у нас дела на фабрике и гаражах?
— Вооружённые шофёры на месте. С ними Молотов. Обещали по тридцатке в день за дежурство. Большинство согласились.
— Это хорошо. Так Горский пока не рискнёт нападать в лоб на наш бизнес. Тех, кто отказался, возьми на заметку и последи за их работой. Это самые слабые звенья…
— Понял.
— Ладно! Давай-ка подойдём поближе к столу. А то негоже торчать тут вдалеке от всех.
