— Так и знал, что ты правильно поймёшь мой посыл, — не сразу замечаю, стоящего с ней рядом Олега. Только когда он подаёт голос. — Молодец, не все мозги пропил, значит.

Продолжаю смотреть на Алису. Пытаюсь оценить состояние. Жгута на руке нет, но и места от инъекции тоже. Значит, ещё не сделал. Возможно, хочет у меня на глазах. Её испуганный взгляд бегает по моему лицу. Мысленно отправляю ей посыл, что всё будет хорошо, и молюсь, чтобы она меня услышала.

— Чего ты пытаешься добиться, Олег? — перевожу взгляд на Самарина. — Это такая месть? Хочешь отомстить мне за смерть Оли?

Про себя отмечаю насколько паршиво он выглядит. Бледное лицо за последние пару дней, что мы не виделись осунулось ещё больше и стало похоже на скелет. Зрачки расширены настолько, что почти не видно радужки. Значит укололся совсем недавно. Судя по синюшного цвета губам и частому дыханию доза была большая.

— Ты всегда был охренительно догадливым. Да, Игорь, хочу. Или ты считаешь справедливым, что моя сестра гниёт на кладбище, а ты в это время устраиваешь свою жизнь?! Она по твоей вине умерла! Потому что тебе было плевать на неё! И ты думаешь, что после этого у тебя есть право жить дальше?!

Бросаю взгляд на Алису. Она дышит тяжело и головой качает, как будто что-то пытается мне сказать. Уже рот открывает, но Олег в тот же момент кладёт руку ей на плечо. Вижу, как она вздрагивает и судорожно выдыхает, и в глотке тут же собирается горечь.

— Девчонка здесь причём? Ты мне пришёл мстить? Так мсти. Алиса такая же жертва, как и Оля была когда-то. Она не виновата ни в чём. Её надо отпустить, Олег, — давлю интонацией, но в ответ слышу только хохот. Болезненный, рваный. Как смех сумасшедшего. Но наркоман под кайфом ничем особо и не отличается от психа.

— Ты серьёзно? На совесть мне решил давить? Да плевать я хотел, виновата она или нет. Единственная, кто меня волнует — это моя сестра, которая тебя любила, а ты её предал! Всё чего она хотела, это семью! С тобой! А тебе было плевать на её желания! Именно поэтому в тот вечер она оказалась одна! И поэтому её убили! И ты думаешь, что после этого я позволю тебе, сука, счастливо жить дальше?! По твоей вине не стало моего самого близкого, единственного родного человека. Мне кажется честным будет, если я отберу самое ценное у тебя, правда?

Трясущимися руками вытаскивает из кармана жгут и иглу. Шприц сжимает в зубах. Сердце делает кульбит и проваливается на дно желудка, когда он хватает Алису и стягивает жгут на её руке.

— А ребёнок?! — рявкаю, когда он снимает колпачёк со шприца и отплёвывает его в сторону. — Он у тебя тоже орудие мести? Это Олин ребёнок, Олег! Её яйцеклетки. Алиса просто суррогатная мать! Но если с ней что-то случится, то и его не станет. Это последнее, что осталось от твоей сестры. Её продолжение. Им ты тоже пожертвуешь?! Она бы тебе этого не простила.

— Ты прав, не простила бы, — сжав иглу в руке, откидывается спиной на стену. Дышит тяжело и сбивчиво, слегка закатывая глаза. Но по лицу блуждает странная улыбка. То ли его уже конкретно накрывает героиновый приход, то ли есть ещё какая-то причина. — Но это и не Олин ребёнок. Так что… — вяло разводит руками в воздухе.

— Ты не знаешь, что говоришь.

— Нет, это ты не знаешь. Думаешь я бы позволил, чтобы у Оли появился ребёнок от такого ублюдка, как ты? Даже если это была её мечта, пусть лучше она вообще не сбудется. К счастью, Комарова твоя, оказалась той ещё продажной сукой. Подкупить её, кстати, стоило не так уж и дорого.

— О чём ты?

— Ещё не понял? Это не Олин ребёнок, а твой и этой девки.

Кидаю быстрый взгляд на Алису. Её глаза округляются от шока. Я вижу, как дёргается трахея на её горле, когда она сглатывает.

— На самом деле это всё должно было закончится гораздо раньше. Ещё полтора месяца назад возле клиники. Один удар ножа в живот и проблема была бы решена. Но ты тогда спугнул.

Не сразу понимаю о чём он говорит. Голова как будто ватная. Только спустя пару мгновений доходит. Так значит это Олег тогда напал на Алису возле больницы. А я подумал, что это люди Покровского приходили искать его дочь.

— Но вообще знаешь. Так даже лучше сложилось. Ты за это время к девчонке явно привязался. Да и у тебя на глазах это сделать будет как-то драматичнее, не находишь?

— Только пальцем её тронь, — рявкаю так громко, что начинают дрожать стёкла.

Дёргаюсь в сторону Самарина, и в этот же момент он хватает Алису за руку и втыкает шприц ей в вену. Слышу, как за спиной раздаётся оглушающий грохот и следующие за ним тяжёлые быстрые шаги.

А потом всё заканчивается.

Глава 47

Глава 47

Алиса

Странное, необъяснимое чувство опустошения. Ещё два дня назад Ирина Дмитриевна приходила ко мне в палату, справляться о самочувствии после обморока. Была моим гинекологом и вела беременность. А сейчас она сидит в кабинете для допросов и даёт показания в качестве соучастницы в преступлении…

— Ты уверена, что хочешь быть здесь? — Игорь подходит ко мне сзади и сжимает руки на моих плечах. Сразу становится гораздо легче. Мучавший до этого мандраж тут же отступает. — Давай я попрошу Миллера отвезти тебя домой к моему брату? Посидишь с Евой. Я заберу тебя, как только закончу здесь.

— Нет, — качаю головой. — Я хочу всё слышать сама. Иначе я не успокоюсь.

Прижимаюсь лбом к стеклу и смотрю на находящуюся по ту сторону Комарову в наручниках. Знаю, что я её вижу, а она меня нет. Но сердце всё равно тревожно сжимается, когда она кидает быстрый взгляд в сторону разделяющего нас стекла.

Кажется, что всё это сон. Даже поверить не могу, что такое действительно может происходить со мной в реальности. Сжимаю левой ладонью локтевой сгиб на правой руке, где Олег воткнул шприц мне в вену. Как будто только это помогает не забывать, что всё происходящее мне не снится.

И напоминает о том, что всё, к счастью, закончилось хорошо. Он не успел ввести наркотики. За полчаса до приезда Игоря, Самарин кололся сам и видимо переборщил с дозой. Он уже во время разговора еле на ногах держался. А когда воткнул мне в вену иглу, его окончательно накрыло. В этот же момент в квартиру ворвалась полиция, которую по просьбе Игоря вызвал Макс.

Олега забрали и в начале отвезли в больницу, откачивать. Сейчас он находится в СИЗО. Следующая очередь дошла до Комаровой, которую Самарин обвинил в пособничестве и подмене Ольгиного биоматериала на мой.

От мыслей о последнем меня до сих пор трясёт. Именно поэтому я отказалась уезжать. Не смогу поверить в то, что это правда, пока лично не услышу своими ушами.

Упираюсь ладонями в окно и нервно сглатываю, когда Ирину Дмитриевну начинают допрашивать. От частого дыхания стекло запотевает. Приходится протирать рукавом, чтобы не искажалась картинка.

Комарова даже не отпирается, когда Игорь начинает задавать ей вопросы.

— Я только одного не могу понять. Зачем? — спрашивает Игорь. На удивление он держится очень спокойно. А вот меня всю внутри колотит. До сих пор не могу поверить в то, что это правда. Наш ребёнок. Мой и Игоря…

— Потому что вы не оставили мне выбора, Игорь Сергеевич! Я ведь тысячу раз пыталась сказать вам, что яйцеклетки вашей погибшей жены не жизнеспособны! Но вы ничего не хотели слушать! Или вы забыли, как угрожали мне, припоминая историю с нелицензированными лекарствами, которые я закупила у непроверенного поставщика? У меня не было другого выхода!

— То есть это я виноват.

— Я этого не говорила, — моментально краснеет. — Просто мне пришлось искать выход из ситуации. А тут ещё этот Самарин объявился… с предложением подменить биоматериал. Я подумала… ну кому от этого будет хуже? Вы получите долгожданного ребёнка, а девочка отправит брата на операцию…

— А ты получишь бабло, — заканчивает за неё Игорь. — О своей выгоде забыла упомянуть.

В ответ, Комарова только поджимает губы и отводит глаза.

— О себе я думала в последнюю очередь…

— Ну да, конечно, — усмехается Игорь. — Ну да ладно, это уже не важно. Единственное, что меня интересует, как удалось взять материал у Алисы так, чтобы она ничего не знала?

Судорожно выдохнув, впиваюсь взглядом в Комарову. Наверно она чувствует, что я на неё смотрю, потому что снова поглядывает в сторону разделяющего нас стекла.

— Я сказала ей, что перед ЭКО нужно сделать гистероскопию, — произносит нехотя. — Это такая мини операция. В полость матки вводится датчик с камерой, чтобы оценить её состояние. Пациент в этот момент находится в медикаментозном сне и ничего не видит. Вместо этой операции я произвела изъятие яйцеклеток.

Отлипнув от стекла, разворачиваюсь и падаю на стоящую рядом скамейку. Ну вот и всё. Дальнейшее мне уже не интересно, я услышала всё, что хотела.

Странно, но с плеч как будто сняли невидимый груз. И дышать стало значительно легче. Вообще всё легче. Жить в первую очередь.

Не знаю сколько времени просидела вот так, смотря в одну точку. Очнулась только когда Игорь сел рядом на корточки и пальцем поддел подбородок, вынуждая на него посмтотреть.

— Всё уже закончилось? — спрашиваю, обхватывая себя за плечи, потому что вдруг стало холодно.

— Для нас с тобой — да. А у Комаровой всё только начинается.