Она тихо рассмеялась и подняла брови.
— Бойскаутинг?
— Да.
— Думала, первое правило бойскаутов — всегда будь готов.
— Верно, но если это не так, все равно разберись. Заставь это сработать. Это напечатано мелким шрифтом. Что-то вроде поправки к первому правилу.
— Ах, понимаю. Ну, ты знаешь правила бойскаутинга лучше, чем я.
Она придвинула свой стул ближе к моему, и я расслабился. Все казалось менее неловким, менее напряженным, чем несколько минут назад.
— Я люблю когда в сморе два зефира. А ты?
Она улыбнулась и кивнула. Я расслабился еще сильнее, мои плечи опустились. Она встала, схватила шампуры, лежавшие на краю ямы для костра, и насадила на кончик каждого по зефиру, протягивая один мне. Мы сидели в тишине, пока зефир шипел и становился золотистым, а сладкий, приторный запах поднимался в воздухе вокруг нас, смешиваясь с дымом от костра.
— Расскажешь мне о Райане? — тихо попросила она.
Я вздрогнул, взглянув на нее.
— О Райане? — спросил я, мой голос дрогнул.
Она кивнула, в ее глазах было что-то такое, что мне было трудно истолковать. Печаль? Я глубоко вдохнул дымный, сладкий воздух, вытаскивая шампур из огня, когда понял, что мой зефир чернеет. Она уже сняла свой зефир с огня и осторожно отламывала кусочек пальцами. Она положила его в рот, но, похоже, не получила от этого никакого удовольствия.
— Как он умер? — прошептала она через минуту.
Я отложил шампур и несъедобный зефир в сторону и, уперевшись локтями в колени, посмотрел на огонь. Что-то в прыгающем огне успокаивало меня, почти гипнотизировало.
— Он упал. Он упал и разбился насмерть.
Я сделал паузу, все еще не глядя на Лили, но я мог чувствовать ее успокаивающее присутствие прямо рядом со мной.
— Мы были на вечеринке. Или... он был. Они все...
Я поморщился, туманное воспоминание, которое я пытался отодвинуть в сторону, протянуло свои тонкие пальцы по моему мозгу, вдавливаясь в мою плоть, заставляя голову пульсировать.
— Он был так чертовски несчастен в те месяцы, которые предшествовали этому.
Ведь так? Почему это кажется неправильным?
Я так сильно отогнал это воспоминание, прикрыв его наркотиками и алкоголем. Мне нужно было вспомнить.
О Боже, отказ от таблеток означал, что мне придется вспомнить каждую частичку этого. Не будет никаких отвлекающих факторов... Никаких физических потребностей, чтобы заглушить эмоциональную боль. Я вздохнул. Лили протянула руку и положила ее мне на бедро, нежно сжимая его.
Ты можешь это сделать.
— Он упал, и я не уверен, хотел он этого или нет, — наконец сказал я, слова вырвались на одном длинном выдохе.
Боль в моей груди усилилась. Мне казалось, что на меня навалился гигантский груз, и я рисковал быть раздавленным под ним.
— Но я... не смог спасти его. Не смог. Я пытался. Пытался, но не смог. Я пытался удержать, но он… он выскользнул. Просто выскользнул.
Мне хотелось выть от агонии, которую принесла мне эта правда. Мне хотелось поднять голову к небесам и проклясть Бога, который позволил руке моего лучшего друга выскользнуть из моей. Я не был достаточно силен. Моя голова пульсировала, и я схватился за нее, застонав.
— Я вырос вместе с ним. Он был моим лучшим другом, моим...
— Он был твоим героем. — Голос Лили донесся до меня как шепот. — И ты так и не смог ему сказать.
Я кивнул, боль немного ослабла.
— Да, — сказал я. — Да.
— Ох, Бойскаут, — сказала она, и я услышал слезы в ее голосе.
Я повернулся к ней, и она была там, с распростертыми объятиями. Я наклонился вперед и положил голову ей на колени, а она обняла меня и положила свою голову на мою, пока слезы катились вниз. Ее чистый, успокаивающий аромат окутал меня, и я почувствовал себя в безопасности. Наконец-то. Наконец-то я почувствовал себя в безопасности. Я чувствовал себя любимым.
— Думаю, он знал, — тихо сказала она. — Уверена в этом. И ты никогда по-настоящему не терял его. Он всегда будет частью тебя. Всегда.
После того, что казалось часами, но на самом деле, вероятно, было похоже на десять минут, я выпрямился, смущение от того, что я развалился в руках Лили, было подавляющим. Я больше не подбрасывал дров в яму для костра и на мгновение уставился на тусклый, угасающий огонь, пытаясь разобраться в своих эмоциях. Было определенное чувство облегчения от того, что я разделил часть той ужасной ночи с Лили, но я знал, что было что-то еще, скользящее по краям моего сознания. Я отодвинул это назад. Я был недостаточно силен, чтобы принять все это сразу. Не хватало сил...
Лили откинулась назад и встала, потянув меня за собой. Мои мысли на мгновение исчезли, и благословенная пустота заполнила мою голову, пока я следовал за ней к двери, наблюдая как ее бедра покачиваются при ходьбе.
Она повернулась ко мне, стоя так близко, что мне пришлось наклонить голову, чтобы заглянуть ей в лицо. Ночь сгущалась, но несколько источников света, которые горели в доме, отбрасывали свет.
— Ты покажешь мне, где спишь, Бойскаут? — тихо спросила она.
Мое сердце забилось быстрее, а во рту пересохло, когда я кивнул.
