— Наверху, — ответил я.
Боже, я хотел затащить ее в свою постель и провести ночь, поклоняясь каждому сантиметру ее кожи. Я хотел раствориться в теплом раю ее тела.
— Хочешь чего-нибудь выпить? Содовой или... — мой голос звучал хрипло.
Лили кивнула. Я подошел к шкафчику и начал наливать ей напиток, в то время как она подошла к окну и на мгновение выглянула наружу. У меня перехватило дыхание, когда я взглянул на ее профиль. Она была такой красивой.
Смогу ли я когда-нибудь привыкнуть к тому эффекту, который она на меня оказывает?
Она вернулась в гостиную. Когда я вошел в комнату через минуту после нее, держа в руках ее напиток, она стояла у окна с журналом в руке. Я предположил, что она нашла его на столике рядом с большим кожаным креслом, заполненным всевозможными материалами для чтения.
Я застыл, когда она повернулась ко мне, ее лицо было бледным, застывшим. Пораженным. Она перевела взгляд с журнала на меня.
— Холден Скотт, — тихо сказала она. — Это... это... ты? — спросила она.
Судя по обложке, которую я мог разглядеть, это был журнал «Sports Illustrated». Я не знал какое именно издание это было, я был на обложке несколько раз. Я кивнул. Она снова перевела взгляд с обложки журнала на меня. Ее тело было напряжено, и она выглядела так, как будто была в шоке.
— Знаю, я не говорил тебе о том, что футболист, или что, ну, очень известен, — сказал я, ставя ее напиток на кофейный столик.
Я провел рукой по волосам, пока она смотрела на меня. Она моргнула, выглядев смущенной, настороженной.
— Мне очень жаль, — пробормотал я, засовывая руки в карманы. — Я просто... просто не хотел быть им, — я кивнул в сторону журнала, — здесь, с тобой. Ты помогла мне вспомнить, что я не такой. И, Боже, это сложно.
Я нахмурился, на мгновение зажмурив глаза.
— Думаю, что в моих словах нет смысла, но ты мне помогла. Ты мне так сильно помогла, и я хочу тебе все это объяснять, но только когда поправлюсь. Ты мне доверяешь?
Когда я подошел и встал перед ней, ее глаза медленно скользнули по моему лицу, и она прикусила губу.
— Ты поэтому здесь? Чтобы выздороветь? — ее голос дрогнул на последнем слове, и она снова посмотрела на журнал и снова на меня.
Я кивнул.
— Да. И я стараюсь. Я так стараюсь выздороветь.
Она продолжала пристально смотреть на меня, в ее глазах творилось что-то такое, что я не мог прочесть. Я замер, ожидая ее реакции. Наконец, она протянула руку и осторожно взяла мою руку в свою, глядя на тыльную сторону моей ладони, пока вела пальцем по каждому суставу. Я вздрогнул от ее прикосновения. Ее глаза встретились с моими, этот великолепный фиалковый взгляд казался таким серьезным.
— Да, Бойскаут, я доверяю тебе. Я хочу, чтобы ты снова был здоров.
Дыхание вырвалось наружу, и облегчение затопило мою грудь. То, что у меня был кто-то кто верил в меня, заставляло мое сердце сжиматься от благодарности.
— Это должна быть наша последняя ночь на какое-то время. Надеюсь, всего на неделю. Но я... мне нужно...
Она приложила пальцы к моим губам.
— Я понимаю. Так что давай максимально используем то время, которое у нас есть, хорошо? Я хочу провести с тобой ночь. Это нормально?
— Боже, да, конечно. Нет ничего, чего бы я хотел больше, чем этого.
Она сделала глубокий, прерывистый вдох, казалось, пытаясь успокоиться.
— Хорошо. Ладно. Так как насчет того, чтобы выйти на веранду?
Я улыбнулся, чувствуя восторг от того, что она собирается остаться.
— У меня есть зефир, — сказал я. — Хочешь поджарить немного сморов? (Смор — традиционный американский десерт, состоящий из поджаренного маршмэллоу и плитки шоколада, зажатых печеньем с двух сторон)
Она выдохнула и одарила меня проблеском улыбки.
— Определенно.
Я вернулся на кухню и схватил пакет с зефиром, несколько плиток шоколада и коробку крекеров. Мы вышли на веранду, и я придвинул пару стульев к костровой яме. Лили молчала, пока я разжигал огонь. Когда я посмотрел на нее, она смотрела на лес, где золотые лучи заката струились по деревьям. В лесу все выглядело так, словно было позолочено.
Я побежал обратно, взял тарелку и выложил ингредиенты для сморов. Лили, казалось, была глубоко погружена в свои мысли, и я не прерывал ее. Уверен, что она думала о моей известности. Конечно, она этого не ожидала.
Интересно, думает ли она, что это повлияет на ее собственную жизнь?
Мне хотелось бы этого, как только мне станет лучше. Сама мысль об этом поразила меня, но не настолько, чтобы вызвать страх. Вместо этого пришел... покой. Это казалось правильным. Я хотел забрать ее из этого леса, привезти домой, в свою квартиру... Нет, я там больше не живу. Я помассировал висок. Привезти ее в особняк, который я недавно купил и которым даже не насладился. Я хотел привести ее туда, узнать ее секреты, позаботиться о ней, сделать ее своей.
Небо над нами приобретало глубокий оттенок индиго. Маленький костерок затрещал.
— Тебе нужно одеяло? — спросил я.
Лили покачала головой.
Я снова почувствовал нервозность рядом с ней, как в первые несколько раз, когда мы тусовались.
— Полагаю, ты собираешься посмеяться над моими навыками бойскаута, — сказал я, указывая на небольшую яму для костра, которую зажег спичками. — Конечно, обычно я предпочитаю разжигать огонь с помощью кремня, но здесь его мало. Первое правило бойскаутинга — ты должен обходиться тем, что у тебя есть.
