Я потянулся к ее платью. Несколько пуговиц, и топ соскользнул с ее плеч, кремовые округлости грудей поднимались и опускались над белым лифчиком. Я протянул руку ей за спину и расстегнул его, ее груди вырвались на свободу, темно-розовые соски уже напряглись и затвердели. Я судорожно вздохнул и наклонился вперед, целуя пространство между ними, вдыхая ее запах, горячий и сосредоточенный в этом месте. Эффект, который она произвела на меня, был новым и знакомым одновременно — как будто мы действительно знали друг друга в другой жизни — и моя душа хранила лишь намек на воспоминание, даже если мой разум и плоть только сейчас изучали ее. Я чувствовал головокружение от смеси глубоких эмоций и мощного вожделения.
Лили ахнула и поднесла руки к моей голове, когда мой рот сомкнулся на одном сладком соске. Я покрутил языком, осторожно потянув, а затем перешел к другому. Лили опустилась на мою эрекцию, и я зашипел, на мгновение остановившись, чтобы взять себя в руки.
— О, не останавливайся, — выдохнула она, толкая свою влажную грудь мне в рот.
Я улыбнулся, снова захватив сосок, слегка пососал его.
Тихие звуки удовольствия вырвались из ее горла, и она скользнула ниже, возвращая свой рот к моему.
— Я хочу тебя, — прошептала она.
— Я тоже хочу тебя. Так сильно. Но не здесь. Только не на земле. Я должен... должен дать тебе что-то получше.
— Все в порядке, — сказала она, и я не смог сдержать улыбки, услышав отчаянные нотки в ее голосе.
— Нет. Не в порядке. Но я не оставлю тебя неудовлетворенной. Можно я к тебе прикоснусь?
Ее глаза встретились с моими и слегка расширились.
— Да, — ответила она.
Я снова приблизил свой рот к ее губам, запустив руку под платье и скользнув вверх по ее бедру. Она замерла.
— Доверься мне, — сказал я.
Ее тело расслабилось, и она снова начала целовать меня.
Я провел пальцем по поясу ее нижнего белья, и она задрожала надо мной. Потянувшись, я нашел маленький набухший бугорок, спрятанный в верхней части ее складок, и обвел его пальцем. Она прижалась к моей руке и застонала. Я подумал, что, вероятно, кончу в штаны от волнения, увидев ее такой возбужденной. Я раздвинул свои ноги под ней, чтобы у меня было место опустить руку ниже, и просунул один палец в ее влажный вход.
— О Боже, — пробормотал я. — Ты такая влажная, такая сладкая.
Она прижалась лицом к моей шее, и я почувствовал, как ее рот открылся в судорожном вздохе, когда я вошел чуть глубже пальцем, используя большой палец, чтобы обвести и поиграть с ее чувствительным клитором. Ее горячее дыхание на моей шее заставило меня потерять рассудок от желания. Но речь шла о ней. Речь шла о том, чтобы доставить ей удовольствие.
Как только я подумал об этом, тело Лили напряглось, ее тихий крик был приглушен моей шеей, когда она вздрогнула и кончила мне на руку. Через мгновение я выскользнул из нее и поднес руку к ее шее, чтобы нежно прижать ее рот к своему. Прежде чем наши губы встретились, я мельком увидел ее лицо, опьяненное от удовольствия, с легкой улыбкой на губах. Я медленно поцеловал ее, отчаянно пытаясь обуздать свою неудовлетворенную потребность.
Лили тихо вздохнула и на несколько мгновений прижалась ко мне. Мы дышали в унисон, ливень сменился легким постукиванием по листьям сверху.
— Дождь прекращается, — тихо прошептала она.
— Значит ли это, что мы должны вернуться? — спросил я.
Она улыбнулась и снова прижалась своими губами к моим, кивая головой.
— Возвращайся со мной. Останься со мной на ночь.
— Не могу. Моя мама...
— Ты взрослая женщина, Лили. Конечно, она не может ожидать, что ты не будешь жить своей жизнью.
Она вздохнула, отстраняясь от меня и соскальзывая с моих колен. Я все еще был наполовину тверд.
— Именно этого она и ждет. Для нее я никогда не вырасту. Это... сложно.
— Тогда объясни мне.
Она встала, и я тоже.
— Я найду способ прийти к тебе в ближайшие дни, хорошо? — она улыбнулась. — А пока у нас все еще есть лес.
— Возьму все, что смогу, Полуночная Лили.
Я улыбнулся и снова поцеловал ее.
У нас все еще есть лес.
Глава 11
Холден
Следующие несколько дней были одними из самых счастливых в моей жизни, несмотря на то, что я чувствовал себя плохо и был прикован к таблеткам, которые все еще не набрался смелости прекратить принимать. Это тяготило меня, темная тень в глубине моего сознания. Я знал, что мне нужно это сделать, и сделать это как можно скорее — я хотел, чтобы Лили узнала меня всего, а не оболочку человека, которым я стал.
К тому же головные боли становились все сильнее. Меня тошнило так, как никогда раньше от таблеток. Мне нужно было избавиться от них и восстановить свое здоровье, прежде чем я смогу начать давать что-либо вообще другому человеку. Но в то же время я наслаждался чудесным, казалось бы, сказочным миром, созданным Лили. Мы гуляли по лесу, держась за руки, и она указывала на все, что я бы пропустил, если бы гулял один: дрозды и бабочки, кусты водосбора, которые в конце лета становятся темно-бордовыми. Мы пили холодную воду из ручья, который тянулся с гор, и кормили друг друга земляникой.
Мы целовались везде: у деревьев и камней, в бескрайних полях и на берегу ручья, лежа на солнышке, пока вода журчала и плескалась рядом с нами. Она довела меня до безумия похоти, такой сильной, что иногда я едва мог отдышаться. Я хотел ее каждой клеточкой своего тела. И по тому, как она двигала своими бедрами напротив моих, по тому, как ее глаза остекленели, когда мы соприкоснулись, я понял, что она тоже хотела меня. Я никогда не испытывал такого физического желания, даже более сильного, чем тяга, которую я испытывал к таблеткам. Это сводило меня с ума, но и давало мне надежду. Ошеломляющий покой, который приносили таблетки, был иллюзией. Лили. Лили была настоящей. И с ней мне не нужен был ни один из титулов, которые я получил. Мне не нужно было сталкиваться с моими ошибками или моей болью. Я был просто... собой, и я наконец начал надеяться, что все будет хорошо.
Но я также очень хорошо знал, что Лили была невинна — ее робкие прикосновения, ее удивленная реакция, беззастенчивый восторг, который она проявляла каждый раз, когда я прикасался к ней так, чтобы это доставляло удовольствие, сказали мне все, что нужно было знать.
Может быть, как только я перестану принимать таблетки, мы можем просто остаться в этом лесу до скончания веков. Простая жизнь внезапно показалась мне несбыточной мечтой. Проводить дни, гуляя по лесу на свежем воздухе, разговаривая обо всем и ни о чем, и наслаждаться вечерами у теплого камина, читая, а затем занимаясь любовью до поздней ночи, радуясь жизни самым древним способом. Мне захотелось погрузиться в эту глубокую прекрасную простоту, внезапно захотелось, чтобы она стала ясной для моей души. Это звучало как... свобода.
