Тогда Хуэй-ань, не выпуская из рук тыквы, поднялся в воздух над
рекой Сыпучих песков и громко крикнул:
– У-цзин! У-цзин! Паломник за священными книгами давно уже
здесь! Почему же ты не выразишь ему свое повиновение?
А в это время чудовище, напуганное Царем обезьян, вернулось к
себе на дно реки и отдыхало в своем логове. Услышав, что кто-то
произнес его монашеское имя, оно сразу же сообразило, что это
посланец бодисатвы Гуаньинь, а слова «паломник за священными
книгами давно уже здесь» окончательно рассеяли его страх.
Взбудоражив воду, волшебник всплыл наверх и высунул голову.
Увидев Странствующего монаха-ученика бодисатвы, он расплылся в
улыбке и, почтительно поклонившись, сказал:
– Простите, уважаемый, что не встретил вас. А где же бодисатва?
– Бодисатва не прибыла сюда, – отвечал Хуэй-ань. – Она послала
меня и велела передать тебе, чтобы ты стал учеником Танского монаха
и следовал за ним. Она велела также соорудить из этой вот тыквы и
черепов, которые ты носишь на своей шее, буддийский корабль
наподобие императорского дворца и переправить Танского монаха
через реку.
– А где же сам паломник за священными книгами? – спросило
чудовище.
– Он на восточном берегу, – сказал, указывая рукой Хуэй-ань.
– А откуда взялась эта мерзкая тварь? – снова спросило чудовище, увидев в этот момент Чжу Ба-цзе. – Вот уже два дня мы сражаемся, но
до сих пор я не знал, что они идут за священными книгами. А это
кто? – спросил он, увидев Сунь У-куна. – Он помогал моему врагу. Это
ужасное существо. Нет, я не пойду к ним.
– Да первый из них Чжу Ба-цзе, а второй Сунь У-кун, – сказал
Хуэй-ань. – Оба они ученики Танского монаха и обоих бодисатва
наставила на путь Истины. Бояться их нечего. Пойдем я представлю
тебя Танскому монаху.
Тогда У-цзин взял свой посох, оправил на себе желтую шелковую
рясу и, выскочив на берег, склонился перед Танским монахом:
– Умоляю вас, учитель, простить меня за то, что я, словно слепой, не смог признать вашего высокого сана и безрассудно оскорбил вас.
– Ты, чирей! – крикнул тут Чжу Ба-цзе. – Почему вместо того
чтобы сразу выразить свою покорность, ты упорно драл – я с нами?
Чем объяснишь ты свой поступок?
– Дорогой брат, – смеясь сказал Сунь У-кун, – не сердись на
него. – Ведь мы не назвали своих имен и не сказали, что идем за
священными книгами.
– Скажи, ты искренне желаешь принять нашу веру? – спросил
