Держали – кто зонты, кто – опахала,
А та салфеткой блюдо прикрывала.
И стража и начальник по приему
Хранили верность духу боевому,
Здесь воины стояли в карауле
И стерегли бессмертия пилюли,
Которые в прекрасном этом зале
В лазурной вазе горкою лежали.
А в дивной вазе черного агата
Коралла ветвь светилась красновато.
Здесь столько было во дворцах небесных
Вещей необычайных и чудесных:
Ворота раскрывались золотые,
Звонили колокольчики литые
Серебряным своим прозрачным звоном,
Луна плыла тихонько перед троном,
И солнце, к утреннему встав приему,
В низине шло по небу голубому.
Попав сюда, владыка обезьяний
Не должен был спускаться в мир страданий
И пасть на землю из небесной сени
Для суеты людской, для искушений.
Вместе с Прекрасным царем обезьян Дух подошел к Залу
священного небосвода и без доклада проследовал прямо к
императорскому трону. Здесь он, низко склонившись, приветствовал
императора. Сунь У-кун, между тем, стоял выпрямившись рядом с
ним. Он, видимо, не имел ни малейшего намерения отдавать почести
императору и лишь слегка склонил ухо, чтобы слышать все, что скажет
Дух.
– Разрешите доложить, – начал посланец неба, – я выполнил ваш
указ и привел земного бессмертного.
– О каком бессмертном идет речь? – взглянув вниз, спросил
владыка неба.
– Это я – Сунь У-кун, – подал голос Царь обезьян, склонившись, наконец, перед императором.
– Что за невежественная обезьяна! – побледнев от негодования, возмущенно заговорили присутствовавшие на приеме сановники. –
Как осмелилась она не воздать императору должных почестей, а
ответить просто: «Это я – Сунь У-кун». Да за такой поступок она
достойна смерти!
– Этот Сунь У-кун – земной бессмертный, – соизволил заметить
император. – К тому же он недавно приобрел человеческий облик. Не
