- Прекратите вспоминать о своем возрасте! – шепнул тетушке Мортимер. – Я не теряю надежды побывать на вашей свадьбе.

- Замолчи, бесстыдник! – она шутливо стукнула его по руке. – Мне хватает своих больных коленей, чтобы слушать каждый день ещё и скрип чужих!

- Мы найдем вам молодого мужа, - граф подмигнул герцогине. – Чтобы его колени не раздражали вас.

- Доминик! Мое терпение не безгранично! – пригрозила она племяннику, но в ее глазах светилось обожание.

- Торнтон! Я так рад, что ты вернулся! - размахивая тростью, к ним вальяжной походкой подошел маркиз Фергюсон. На его лице застыла улыбка, но глаза оставались холодными и злыми. – Этот арест – сущее безумие! Заговор против короля! Кузен, кому-то очень хочется отправить тебя на эшафот!

Мортимер заметил, что герцогиня недовольно поджала губы, бросив на маркиза пристальный взгляд. Ему очень хотелось впечатать кулак в нос кузена, но он сдержался.

- Все позади, Леонел. Благодарю, что вы с тетушкой остались в поместье, - сказал граф, и кузены обнялись. – Посидим вечером у камина за бутылочкой вина, если ты не против.

- Конечно! Я просто горю от нетерпения услышать занимательную историю о том, что с тобой произошло! – маркиз похлопал Мортимера по напряженным плечам, и у того задвигались скулы.

- Я не считаю пребывание в тюрьме занимательной историей, Леонел, - с осуждением произнесла герцогиня. – Ты иногда говоришь такие глупости…

Она взяла племянника под руку, и они пошли к дому. В глазах Фергюсона промелькнула ненависть, но мужчина быстро овладел собой.

- Ничего… придет время, и ты отправишься за своим любимчиком прямиком в ад, старая дрянь… - прошептал маркиз, следуя за ними.

Мортимер с тетушкой вошли в холл, и его губы растянулись в улыбке. Все слуги собрались, чтобы поприветствовать его. Женщины тут же принялись плакать, прикладывая к глазам платочки.

- Ваше сиятельство, мы так ждали вас!

- Храни вас Господь!

- Я каждую ночь молилась святому Патрику! Он обещал мне, что все будет хорошо! А еще святой сказал, что как только вы вернетесь домой, угостите нас кружечкой медового вина! – крикнула Джул, и все засмеялись. – А может даже двумя!

- Кто я такой, чтобы перечить святому Патрику! Если он так решил, значит, так тому и быть! – тоже рассмеялся граф, после чего нашел глазами экономку. – Миссис Оджин, мне нужно поговорить с вами. Давайте пройдем в кабинет.

- Но, дорогой, для начала тебе нужно смыть дорожную пыль! – возмутилась герцогиня. – Неужели дела не подождут?

- Это не займет много времени, тетушка. Всего лишь пара вопросов, - граф направился в сторону коридора, и экономка засеменила следом за ним.

Как только они вошли в кабинет, Мортимер плотно закрыл дверь, после чего предложил женщине сесть. Он налил себе немного виски и спросил:

- Миссис Оджин, кто из слуг получил расчет после моего ареста?

- Только две девушки из Баллинхэйма. Ненси и Анжи, - ответила экономка, нервными движениями разглаживая складки на накрахмаленном переднике. – Что-то случилось, ваше сиятельство?

- Откуда вам известно, что они живут в Баллинхэйме? – уточнил граф. – Или вы лично знаете их?

- Нет… девушки рассказали, что узнали о том, что в поместье требуются слуги от подруги. Я подумала, что это Илоиза из Баллинхэйма, а они не стали отрицать… Лорд, прошу вас, не пугайте меня! – взмолилась напуганная этим допросом женщина. – Неужели с ними что-то не так? Они… мошенницы? Ох, не приведи Господь!

- Нет, успокойтесь, миссис Оджин, - улыбнулся Мортимер. – Ничего страшного не произошло. Скажите, как они выглядели?

- Ненси очень хрупкая… совсем не похожа на деревенскую девицу. У нее прозрачная кожа и большие карие глаза… - вспоминала женщина, периодически поднимая глаза к потолку. – Лапушка, конечно, посправнее, с формами! Девка – кровь с молоком! Волосы у нее словно гречишный мед! Коса толще моей руки!

- Лапушка? – удивился граф. – Почему вы ее так назвали?

- Ее так назвала наша Джул! – с улыбкой ответила экономка. – Поварихе очень нравились ее щечки и круглое личико! Анжи действительно милашка!

- Спасибо, миссис Оджин, вы можете идти, – Мортимер провел женщину до двери, но перед тем, как открыть ее, поинтересовался: - Вы замечали что-нибудь странное в этих девушках из Баллинхэйма?

- Странное? – женщина задумчиво прищурилась. – Да… Было видно, что они не приучены к работе. Деревенские очень выносливые, привычные к тяжелому труду, а эти – словно тепличные растения! У них постоянно появлялись мозоли на ладонях! Но бедняжки старались! Тут я ничего плохого не могу сказать!

Экономка ушла, а граф плеснул себе еще немного виски и, усевшись в свое кресло, задумчиво постучал пальцами по лакированной поверхности стола.

Итак, письмо передали две девушки, служившие в его доме. Вряд ли они жили в Баллинхэйме, потому что сразу после расчета отправились не в деревню, а к полковнику Риддуку. Что же связывает двух молодых мисс и старого военного? Миссис Оджин сказала, что они не приучены к работе… Так кто же они такие, черт возьми?! Мортимеру что-то не давало покоя, но он никак не мог понять, что именно.

- Наверное, мне стоит нанести полковнику визит, - граф допил виски и поднялся. – Завтра днем, после того, как объеду угодья, обязательно разберусь, кто же этот доброжелатель...

* * *

После купания я словно заново родилась. Мы с Френсис решили, что теперь будем каждый день принимать импровизированный душ. А мытье в тазу оставим лишь на утро.

До вечера мы занимались только приготовлением ужина и домашними заботами. Хотелось устроить большую стирку, но для нее придется выделить целый день. Займемся ею после того, как замочим зерно. А еще полковник сказал, что на чердаке имеется старая садовая мебель. Мне тут же захотелось посмотреть на нее. Возможно, она не требует серьезного ремонта, а значит, у нас может появиться уютный уголок под сенью фруктовых деревьев. Там можно завтракать, пить чай, читать, в конце концов.

После ужина, когда вся посуда уже была вымыта, а полы подметены, миссис Маклин, испытывая неловкость, спросила:

- Молодые мисс, вы не могли бы помочь мне завтра принять ванну? Вряд ли я смогу сама забраться в нее… А вылезти и подавно.

- Конечно! Завтра мы все устроим! – пообещала я, радуясь тому, что старушка начала немного доверять нам. – У вас есть чистое белье?

- Мне тяжело следить за собой, как раньше… Но я стараюсь как могу. Полковник уже давно стирает свои вещи сам… Не знаю, зачем он вообще меня держит в своем доме… Дряхлую глухую каргу, - она тяжело вздохнула. - Пойду я, мисс. Время вечерней молитвы.

- Потому что вы ему дороги, - кузина взяла ее под руку. – Давайте я провожу вас, миссис Маклин.

Они вышли из кухни, а я задумалась. Придется устроить стирку завтра… Хорошенько выстирать постельное белье и сорочки пожилой женщины, а также сэра Риддука. Погода стоит хорошая, вещи до вечера высохнут. А еще нужно найти небольшой стул. Установить его в бадье, чтобы миссис Маклин могла сидеть во время купания. Так ей будет удобнее.

Завтрашний день обещал быть насыщенным, но мне это нравилось. Особенно приятно чувствовать, как ноют мышцы, как тело охватывает усталость… Мой сон теперь был крепким, утром я просыпалась со светлой головой, готовая перевернуть весь мир. Жизнь в Серебряных Озерах явно шла мне на пользу.

Воду мы с Френсис начали носить еще до завтрака. Проснувшись, когда в саду еще стояла предрассветная дымка, я заварила нам чай. Быстро выпив его, мы взяли ведра и вышли из дома. Но пришлось вернуться, чтобы накинуть на плечи шаль, так как от озера тянуло прохладой. Идя к колодцу, я удивлялась сама себе. Как можно было раньше не ценить такие минуты? Спать до одиннадцати, пропуская волшебство рассвета…

В воздухе витал аромат хвои, а первые лучи солнца уже задевали вершины елей. От их нежных прикосновений на траве алмазами вспыхивали капельки росы. Мы с кузиной по очереди накручивали колодезную цепь на ворот, наполняли ведра и также по очереди носили их в прачечную. Нужно было натаскать две огромные бочки, чтобы начать стирку, а потом снова наполнить их для купания.

Работа давалась нам легко, потому что делали всё с удовольствием и желанием. Что являлось самым главным стимулом. Повесив над огнем большой котел с водой, мы отправились готовить завтрак. Миссис Маклин тоже уже встала и принесла из кладовки овсяную крупу, сливочное масло и мед.

- Спасибо, миссис Маклин, - поблагодарила я ее за маленькую, но помощь. – Сейчас мы приготовим кашу и оладьи! Может, вы сходите за мукой?

- Схожу, милые, схожу… Если я перестану двигаться по этим чертовым лестницам, то сразу же помру! – проворчала старушка, направляясь к кладовке. – А мне еще хочется немного пожить…

Полковник спустился к завтраку разбитым. Я заметила, что у него красные глаза, а щеки пылают нездоровым румянцем. Он пытался разговаривать, шутить, но все чаще кашлял, прикрываясь салфеткой.

- Вы позволите? – я приложила к его лбу ладонь. – Да вы горите, сэр! У вас жар!

- Видимо, я подхватил эту заразу в приюте… Когда заехал осмотреть печь, - слабо улыбнулся мужчина. – Рита слегла с жаром. Митч снова ездил за доктором, и тот распознал инфлюэнце.