Брат с сестрой возились на диване. Внезапно раздался голос: «Эй, миссис… – Это была Дорис. – Миссис…»

Барбара вскочила растрепанная, запыхавшаяся:

– В чем дело, Дорис?

– Марлин опять тошнит.

– О боже… Сейчас иду. Беги.

Дорис бросила на Бэзила томный взгляд.

– Проказничаете, а? – поинтересовалась она. – Я люблю проказничать.

– Беги, Дорис. Простудишься.

– Мне не холодно. Подергай меня за волосы, мистер, если хочется.

– Не скажу, что мечтал об этом.

– А я скажу. Я много о чем мечтаю. Давайте, мистер, потяните. И посильнее. Я не против. – Она склонила к Бэзилу коротко стриженную голову и тут же с хихиканьем выбежала из комнаты.

– Вот видишь, – сказала Барбара. – Проблемный ребенок.

Убрав за Марлин ее рвоту, Барбара вернулась, чтобы попрощаться на ночь.

– Я пока еще не стану ложиться, над книгой поработаю.

– Ладно, милый. Спокойной ночи.

Перегнувшись через спинку дивана, она поцеловала Бэзила в макушку.

– Больше не хлюпаешь?

– Нет, не хлюпаю.

Он поднял на нее глаза и улыбнулся. Она улыбнулась в ответ. Улыбнулась такой же улыбкой. Оба видели себя отраженными в глазах друг друга. Никто не сравнится с Бэзилом, думала Барбара, глядя на свое отражение, никто, когда он такой.

Глава 2

Наутро к Бэзилу зашел Бенсон, оставшийся в доме, с тех пор как Фредди «слегка втянул рожки», единственным слугой мужского пола. (Своего лакея Фредди взял с собой в отряд йоменских добровольцев и содержал его теперь на более экономном уровне за счет короны.) Глядя из постели, как слуга раскладывает его одежду, Бэзил размышлял о некой небольшой сумме, которую он оставался должен Бенсону с предыдущего своего визита.

– Бенсон, что это за слух о том, что вы уходите?

– Я погорячился вчера, мистер Бэзил. Я никогда не оставил бы Мэлфри, и миссис Сотхил это знает. Тем более когда капитан в отъезде.

– Миссис Сотхил была очень расстроена.

– Я тоже, мистер Бэзил. Вы не знаете, что такое эти Конноли. Это не люди!

– Мы найдем, у кого их поселить.

– В наших краях никто не возьмет их. Даже за сто фунтов.

– Мне кажется, я должен вам денег.

– Да, мистер Бэзил. Двенадцать фунтов десять шиллингов.

– Там много? Со временем я отдам.

– Да, мистер Бэзил.

– Отдам непременно, Бенсон.

– Надеюсь, сэр. Я уверен в этом.

Бэзил задумчиво погрузился в ванну. Никто в наших краях не возьмет Конноли. Даже за сто фунтов. Даже за сто фунтов.

С начала войны Барбара пристрастилась завтракать внизу, ошибочно полагая, что так проще. Плетеный поднос для завтраков в постели заменил накрытый стол в маленькой столовой, где за два часа до трапезы приходилось зажигать камин, чистить серебряные блюда и подставлять под них плетеные коврики. Всех огорчало подобное новшество.

Бэзил застал сестру свернувшейся клубочком возле камина, с чашкой кофе в руках. Она повернула к нему кудрявую черноволосую головку и улыбнулась. У обоих было одинаковое сочетание темных волос и ясных голубых глаз. Нарцисс приветствовал Нарцисса, глянув на него из водной глуби, когда Бэзил поцеловал сестру.

– Какие нежности, – сказала она.

– Я уломал Бенсона ради тебя.

– Милый, ты просто фокусник.

– Пришлось подкупить старика, дав ему пятерку.

– Врешь.

– Ладно, не верь, если не веришь.

– Не верю, зная Бенсона и зная тебя. Помнится, в прошлый твой приезд я заплатила ему больше десяти фунтов, которые ты взял у него в долг.

– Ты заплатила?

– Да. Побоялась, что он попросит их у Фредди.

– Вот старый лис! Так или иначе, никуда он не уходит.

– Да, по зрелом размышлении я поняла, что он бы и не ушел. Не знаю, почему я вечером разволновалась, наверно, так подействовала на меня встреча с Конноли.

– Мы должны сегодня же их устроить.

– Это дело безнадежное. Никто их не возьмет.

– Но у тебя есть возможности принудить взять их.

– Да, но воспользоваться этими возможностями я не могу.