Совсем как Серена, когда он нашел ее на обочине дороги. Такая безжизненная, такая холодная.
Ребенок. Тесс.
Его здесь не было. Его не было здесь, чтобы защитить их.
Одной этой мысли достаточно, чтобы покончить с человеком.
Он нежно обхватывает ее лицо, и ее голова опускается на его ладонь.
— Малышка, проснись.
От его прикосновения, от его голоса она вздрагивает. Ее густые ресницы вздрагивают, из приоткрытых губ вырывается слабый стон, и Соломон едва не разваливается на части.
Слава Христу. Слава Богу.
— Тесси, моя Тесси, — прошептал он, наклоняя голову и прижимаясь поцелуем к ее лбу. Его сердце бьется как в последний раз. — Проснись, Тесс. Детка, вернись. Вернись ко мне.
***
Тесси.
Моя Тесси.
Шепот ореолом кружится вокруг ее головы. Сильные руки обхватывают ее лицо. Мозолистые пальцы проводят по ее щекам. Отчаянный, измученный голос говорит:
— Проснись, Тесс. Детка, вернись. Вернись ко мне.
И она возвращается.
Ее веки открываются. На нее смотрит встревоженное лицо Соломона, его темно-синие глаза.
— Слава Богу, — прохрипел он. Он проводит большим пальцем по ее скуле.
— Привет, — шепчет она, все еще находясь в состоянии сна.
Он резко выдыхает.
— Привет.
Она моргает тяжелыми веками.
— Я сделала короткий вдох.
— Да, — говорит он. На его лице застыло облегчение и что-то еще, чего она не может определить.
Он гладит ее по волосам, и она сопротивляется желанию мурлыкать, как котенок. Его большие пальцы на ее коже прохладны. Его прикосновение устойчиво и надежно, как якорь, возвращающий ее в настоящее.
— Да, это так.
Она прищурилась на него, на жесткую линию его челюсти, на интенсивность его глубоких голубых глаз. Она никогда не видела его лица таким.
— Ты выглядишь... странно. — Она пытается дотянуться до его губ, до улыбки или хмурого взгляда, до темной бороды. Но вместо этого он перехватывает ее руку и прижимает ее к своему колотящемуся сердцу.
— Это не я сейчас лежу на земле.
Она улыбается.
— Принято к сведению.
— Как ты себя чувствуешь?
Она задумывается, а потом задыхается, когда все снова нахлынуло на нее.
— Боже мой. Мишка.
— Полегче, — приказывает Соломон, когда она с трудом садится. Он быстро обхватывает ее за талию, чтобы удержать на месте. Опустив взгляд вниз, она сжимает живот, желая почувствовать, как внутри нее извивается малыш. И тут же горячие слезы наполняют ее глаза. Страх, острый и колючий, пронзил ее.
Она поймала себя, прежде чем упасть, перекатилась, чтобы не удариться животом, но что, если все еще хуже? Что, если это было не ее дыхание? Что, если что-то не так?
Она схватилась за его рубашку, прижалась к нему.
— Соломон, мы должны убедиться, что с ребенком все в порядке.
Он покраснел. Ее страх отразился в его собственных глазах.
— Где этот чертов доктор? — рычит ее горный мужчина, мотая головой то в одну, то в другую сторону. Когда он видит санитара, его взгляд сужается. — Нам срочно нужна медицинская помощь. Моей, — Соломон сглатывает, затем, — моей Тесси нужен врач.
Несмотря на всю серьезность ситуации, она не может сдержать улыбку, которая тянется к ее губам.
