— Удачи тебе! — повторила я.

— Что? — снова крикнула она.

— О, чёрт, мама!

— Сокровище, я не поняла тебя, говори громче! — она выбежала из прихожей и начала стучаться в мою дверь. Как же хорошо, что у меня был ключ. Иначе она бы, наверное, и здесь все пропылесосила, помыла окна, застелила бы кровать, когда я еще лежала бы в ней.

— Позволь мне еще поспать! — прокричала я.

— Я говорю, что мы скоро уезжаем. Вставай, наконец, оденься и спустись вниз. Поешь что-нибудь.

Что у неё за логика? Я хотела спать. Почему я должна сейчас встать, если я вовсе не хочу этого делать? Я не голодна.

— Юли? — она ещё раз дёрнула дверь, и я нырнула головой под одеяло. — Юли! Ты не должна больше запирать дверь!

— Ох, мама! Позволь мне еще поспать!

Я села на кровати и бросила подушку в сторону двери. Однако она приземлилась на пол, так и не преодолев расстояние до намеченной цели. Я чувствовала себя слабой и очень измученной.

— Да, хорошо. Только не ори так громко! — ответила она через дверь. Я поняла бы её, если бы она говорила нормально. Вздыхая, я откинулась обратно на подушки и глубоко вздохнула.

— Дорогая! Что ты там делаешь? Нам ещё целый день ехать! — папа также начал шуметь у лестницы в подвале.

— А если пойдёт дождь? — моя мама и правда не могла сбежать по лестнице вниз, чтобы поговорить с отцом. Нет. Они орали на весь дом. Как прекрасно, что моя комната находилась прямо между ними двумя. Если бы я сделала вид, что сплю, они бы оба быстро потеряли ко мне интерес, и я могла бы полежать еще час или два. Было около двенадцати и ещё оставалось довольно-таки много времени до того, как придет Генри. Ещё какое-то время я слышала, что мама что-то говорила, а папа отвечал, но вскоре я заснула.

***

Чириканье птиц разбудило меня. Я посмотрела на своё окно, которое выходило в сторону сада. Громко вздохнув, я взглянула на свой будильник и увидела, что было уже больше часа дня.

— Да, просто отлично… — пробормотала я. Теперь уже птицы хотели, чтобы я проснулась. Я встала, открыла дверь комнаты и побежала в ванную.

— Юли?! — закричала мама из кухни.

— А кого ты ожидала услышать? Воров? — саркастично прокричала я в ответ. Я еще не дошла до ванной, ожидая её ответа.

— Что?

— Кого ты ожидала? — кто ещё это мог быть, если не я? Я подняла руку к глазам и потёрла их. Я всё еще хотела спать.

— Я только хотела знать, проснулась ли ты!

— Нет, я хожу во сне! — яростно закричала я, открывая дверь ванной.

— Так ты проснулась, или как? — видимо мама хотела довести меня сегодня до безумия.

— Нет, я всё ещё сплю! — заорала я и вошла в ванную. Она сказала ещё что-то, но я включила душ. Шум воды, в отличие от голоса матери, доставлял больше удовольствия. Я почистила зубы, сходила в туалет и посмотрела на своё помятое лицо в зеркале.

— Мда, выгляжу чертовски классно, — пробормотала я.

Мои красно-коричневые волосы едва ли можно было уложить. Похоже, что пора было снова их покрасить. Кричащий малиново-розово-пурпурный цвет был бы тем, что надо. Ещё довольно-таки долго я рассматривала себя в зеркале и представляла свои волосы в таком цвете. Он бы подошёл к моим серо-зелёным глазам. Я провела указательным пальцем по своим веснушкам, которые действительно были бледными. Они были почти не видны, и я была этому рада. Я хотела бы иметь чистое лицо без этих смешных пятнышек, похожих на маленькие прыщики. Я собиралась уже скинуть с себя одежду, когда услышала, что моя мама всё ещё что-то мне кричала. Я оставила воду включенной и вышла из ванной.

— Я могу принять душ спокойно и сходить в туалет? — проворчала я и побрела по лестнице вниз.

— Я сказала, что Генри уже здесь, и мы уезжаем! — она всё еще кричала, вероятно, думая, что я нахожусь в ванной. В этот момент я вошла в кухню.

— Что? — я заметила Генри, который пристально смотрел на меня, ища помощи. Страх прямо-таки был написан на его лице. Когда я посмотрела на своих родителей, которые, вероятно, разговаривали с ним, я уже предполагала, что к чему.

— О, ты рано. — Я совсем не рассчитывала, что он придёт раньше двух.

— Как ты выглядишь? — отец с ужасом посмотрел на меня, а моя мама серьёзно смотрела на Генри. Он сразу же опустил лицо к стакану, из которого пил. — Разве это пижама? — я осмотрела себя сверху вниз. Разве на мне короткие облегающие шорты и топ? — Это, в лучшем случае, бикини! — папа снова возмутился.

Прежде, чем он сказал ещё что-то, я прервала его. Я не хотела снова спорить с ним о своей одежде.

— На мне широкие штаны и топ, прикрывающий живот, — сказала я и попыталась пригладить свои волосы, которые торчали в разные стороны.

— Мне всё равно! Пижама должна быть пошита из большего количества ткани, чем то, что надето на тебе. — Чёрт, папа снова хотел поспорить со мной. Как хорошо, что моё настроение сейчас было отличным!

— Сейчас лето, начало июля. На улице почти 30°C. Я что, должна носить хлопковую сорочку с рюшами?

— Ох, когда ты была маленькой, у тебя была... — предавшись воспоминаниям, мама уставилась в никуда.

— Да, но... Ладно, неважно. Я хочу сейчас принять душ и одеться. Вы же хотели уехать? — почему они оба всё ещё здесь? И почему Генри пришёл так рано? Я кивнула Генри, чтобы он следовал за мной, и он встал.

— Одну минуточку! Куда это вы собрались? — отец вскочил на ноги, будто в следующее мгновение хотел кинуться между мной и Генри.

— Я хочу принять душ? — полувопросительно ответила я. Но даже такой полувопросительный тон не смягчил моего отца.

— Да, ты можешь пойти в душ, но ты, мой друг, останешься здесь! — при этом отец так яростно указал на кухонный островок, будто бы хотел просверлить в столешнице дыру. Генри сглотнул и нерешительно сел обратно на своё место. По его взгляду я поняла, что он чувствовал себя потерянным и хотел уйти со мной.

— Да, конечно, я не буду принимать душ с Генри. Он в это время будет в моей комнате. Вы заставляете его нервничать. — Я подошла к Генри и, положив руку ему на плечо, слегка сжала в знак приветствия, правда, также ещё для того, чтобы папа больше не злился.

— Хорошо, что он нервничает, — начал мой папа, вновь используя свой поучительный тон.

Я должна была воспользоваться шансом, когда он остановился, чтобы сделать вдох. Иначе в его речь нельзя будет и слова вставить. И, в конце концов, они с мамой никуда не уедут!

— Точно, ведь тогда он не сможет пощупать вашу бедную дочурку! — я подняла руку и изобразила "уточку" (прим. — Жест «бла-бла-бла»).

— Молодая леди! — закричали мои родители хором.

— Ох, пожалуйста, вы ведёте себя, будто Генри чужой. Чуть позже мы будем плавать в бассейне, там на мне будет еще меньше одежды, чем сейчас. Это также неловко... как если бы я бегала в не пижаме! — не прекращая ругаться, я взяла Генри за запястье и потянула за собой. — Завтра мне исполнится шестнадцать, а вы ведёте себя так, будто я ребёнок. Вы совсем мне не доверяете? — это не могло быть правдой. Как если бы между мной и Генри что-то было. Мои родители растерянно посмотрели на меня. Генри выглядел неуверенно.

— Нет! — снова в один голос ответили мои родители. — Тебе всего пятнадцать, до твоего совершеннолетия ещё много времени, и ты ещё не готова... — я снова должна была перебить своего отца. Он не мог придумать что-нибудь новое?

— Да-да. Жизненный опыт, который есть у женщины в двадцать пять. Но для нас ты всегда будешь ребёнком. Я поняла это. — Я действительно любила своих родителей. Они были самыми замечательными родителями, которых только можно представить. Мама всегда была рядом со мной, а папа, хоть и был строгим, на самом деле был очень уступчивым. Что я не могла понять, так это то, почему они уже несколько месяцев против Генри. Иногда они просто нервируют. Как, например, когда мама снова начинает убираться, или папа ворчать из-за моих оценок в школе. Я не была умна в математике, так что я должна была сделать со своими оценками?

— Ты должна разумно одеваться! — мама наставительно подняла палец вверх. Она подошла к холодильнику, на котором висел листок.

— Анна? — ужаснулся мой отец тому, что мама уступила.