4
В. С. Маканин. «Долгожители (сборник)»
Владимир Маканин
Долгожители (сборник)
© Маканин В., 2014
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014
5
В. С. Маканин. «Долгожители (сборник)»
Долгожители
По типологии (если в первом приближении) он был просто честный человек и энтузи-аст. Однако жизнь нас пришпиливает на конкретные булавки. Жизнь груба… Жизнь заставит
определиться пожестче. А потому в своем исследовательском институте стареющий Виктор
Сушков являл собой знакомый всем тип шестидесятых и семидесятых – он был, как вокруг
пошучивали, БОРЕЦ ЗА ПРАВА, БЕГАЮЩИЙ ПО КОРИДОРАМ. Когда-то он был напори-стым комсомольцем… Когда-то активным профсоюзным деятелем… Теперь он был симпатичный шустрый старичок.
Едва заслышав про какую-то несправедливость начальствующих, про их подлянку или
обычный зажим рядового сотрудника, Виктор Сергеевич тотчас начинал собирать подписи.
Это в нем осталось. Старый гвардеец… Суетлив, конечно. Однако в нескольких случаях он
все-таки не дал выгнать человека с работы, а кому-то сумел – помог с жильем. А то и защитил
женщину, не позволив ее травить… Само собой, хороший семьянин. Инженер Сушков, чуть
что собирающий подписи!.. С этажа на этаж – торопится, бежит по коридору Института, и глаза
так серьезны. Таким бы ему и запомниться! Но, увы, еще постарел… В маленьких честных
его глазках проступило невостребованное. И жалкое. И уже не напирал, а просил. В руках, как водится, бумага. С письмом… С заявлением… С протестом… И наготове дешевенькая
шариковая авторучка – отзовет в сторону, просит: подпиши.
Но люди в коридорах – они ведь такие! В большинстве своем хуже Виктора, они не сомне-вались, что они лучше. (Мы ведь такие.) Когда Виктор Сергеевич Сушков в 65-м ушел-таки на
пенсию, эти самые люди, сослуживцы, кислили физиономию ему вслед. И меж собой характе-ризовали его, романтика по-советски, до обидности кратко:
– Зануда… Житья не давал.
А был еще Виктор Одинцов – давний по жизни (по юности) приятель Виктора Сушкова.
Как тип – прямо ему противоположный, сам в себе. И совсем не говорун. Молчалив… Этакий
рослый малообщительный мужчина… Скрытный (и удачливый) любитель молоденьких женщин. Этот мрачноватый Одинцов был холостяк (оправдывал фамилию). И был он, вплоть до
выхода на пенсию, фотограф. Но не классный. Просто работа. Заведовал фотоателье, что по
тем нашим временам кое-что значило. Маэстро… Человек, более или менее известный, если
кружить возле метро «Таганская».
Штат его ателье был невелик – один качок-охранник и три-четыре девицы, не больше.
Эти тонкие женские ручонки помогали Одинцову в его фототрудах и оформляли, как заве-дено, всякие платежи. Бумаги. Квитанции… Девицы были собой очень даже недурны. Что
было видно уже сразу с улицы – через большое стекло его маленького ателье.
Поскольку начальник самолично решал, кого оставить на нехитрой работе, а кого нет, девицы от Виктора вполне зависели, и он этим вполне пользовался. Раз в два года наш мрачноватый одинокий Одинцов менял контингент и вновь им пользовался. Умел!.. Любопытно, что Виктор проделывал все это буднично, как бы нехотя. Лицом насупившись… И молчком.
Такой вот мужчина. Жил с одной, жил с другой. (Начинал он почему-то с самой скромной, с
дурнушки.) А то и с двумя сразу жил, разнообразя себе неделю. Но, кажется, тоже без страсти.
Тоже спокойно. Только чтобы не мучили желания. (Не каждый же день большая любовь!..) Однажды в середине дня заглянув к ним в фотоателье и не найдя Одинцова, я спросил
у трудового народа, где Виктор Олегович. Не вышел ли куда пообедать старый седой барсук
– и не сказал ли чего?
