– Сказал?.. Разве он умеет говорить? – вмазала мне одна из девиц, и вокруг дружно захи-хикали.
6
В. С. Маканин. «Долгожители (сборник)»
– Едем порыбачить? На пару дней, а? – спрашивал мрачноватого Виктора Одинцова
говорливый Виктор Сушков. Звонил ему… И они сговаривались. (Обычно после получения
пенсии.)
– Едем.
Порыбачить – значило посидеть с удочками, слегка попьянствовать. Повспоминать моло-дость… Поностальгировать. А что еще делать двум (наконец-то!) пенсионерам. Они это здо-рово придумали! Они посылали весь мир на хер. Запасясь продуктами, они съезжались и
ловили рыбку. Забравшись в глухое Подмосковье… Ночуя в развалюхе-избе.
Приезжал иногда к ним и я.
Но в их разговорах было кое-что еще. Кое-что удивительное!.. Оба Виктора ощущали
себя долгожителями. Они это обнаружили вдруг. У них обоих, как выяснилось, бабки и деды
жили по сто лет… Разве это не обязывает? (Жить!) Разве это не вдохновляет?.. Так что даже
теперь, на пенсии, жизнь обоих Викторов отнюдь не кончалась – вся их долгая жизнь была
еще впереди.
Когда они, оба в азарте, заводили речь о своем сокровенном, казалось, оба слегка спя-тили! Сколько жара, огня!.. Долгожительство стало их идеей, их пунктиком. Их восклицатель-ным знаком!.. Открывшимся (наконец) смыслом их бытия.
Кстати сказать, Виктор Сушков и я тоже могли бы поговорить о прочем-разном. Виктор
Сушков мой земляк. Из Оренбуржья, и даже район один. Тоже ведь можно было повспоминать.
Подергивая удилищами. Попивая водочку… Припомнить словечки. Оживить давний лесок, холмы – географию детства.
Однако же нет! В основном разговоры вели они – два Виктора. Их было не перебить.
Мрачноватый Одинцов тоже к этим годам разговорился! (Выйдя на пенсию!) Именно долгожительство (притом соревновательное, кто дольше!) стало любимым их сюжетом. Будущие
долгие-долгие дни – вот что их привлекало. Вот что подталкивало заскучавшую было у реки
мысль… Будущее манило. Будущее (почти бесконечное) их ждало – и они смело шагали ему
навстречу. В конце концов, пенсии им хватает. Много ли им надо!..
Это будущее завлекало, как завлекает, скажем, игра на деньги. Или как под парусом.
Они поймали ветер!.. Я с трудом их понимал. Но что-то я тоже чувствовал. Задевало… Некая
абстрактная светлая даль. Невозможно было не почувствовать их живой восторг, их упоение
нечаянно найденным кладом.
А шутливые «дарственные» друг другу! А завещания! Это уж точно был род азартной
забавы. Интеллектуальная игра ничем не занятых стариков. Происходило это изысканное действо картинно: оба Виктора, безмерно гордые, обменивались «бумагами». Самосочиненными
текстами. Галантно… Из рук в руки… При свидетеле (в моем, скажем, присутствии) – тексты
зачитывались. Когда знаешь, что проживешь сто лет, завещать – это большая радость. У костра
– вслух! С удовольствием. Со вкусом… С повторением выигрышных словечек. Юридические
скользкие термины. Крючковатые фразы. Весь этот бред нотариальных контор.
Зачитывалось, перечитывалось, пересмеивалось и… сжигалось. Вот оно, наше наслед-ство. Гори!.. Благо костер в шаге. Что-то здесь было от киношного сжигания денег. Сначала, как бы дразня «наследника», колебались: еще только держали уголком бумаги у самого края
огня. Языки пламени тянулись, лизали. И наконец огонь получал… Хватал… В какую-то
секунду огонь поглощал этот опус, так мгновенно исчезавший, но так смело заигрывавший с
вечностью.
– А вот тебе еще. Послушай!
– Ну-ка…
