И, не дав ответить, Виктор убежденно заговорил:

– Почки – солдаты. Ты, главное, сам должен быть в себе уверен. Если ты уверен… Если

ты – на все сто уверен… Тогда и твои солдаты, как один, будут стоять насмерть!

13

В. С. Маканин. «Долгожители (сборник)»

Виктор Олегович Одинцов знал, как жить жизнь. Знал, как ее продлить. Он не хотел

больше о почках и прочих бедах Вась-Василича. К чертям почки!.. Он говорил о женщинах.

Женщина – вот чудо. Женщина – вот импульс! Именно женщина длит нашу жизнь…

– Ну что?.. Звоню? – И Виктор Олегович поглаживал телефонную трубку, уже предвку-шая. Похохатывал и поддразнивал:

– Сейчас она придет… Та девица… Моло-оденькая!.. А?

Однако же его собственная жизнь не продлилась. Увы… Женщины, как видно, запоз-дали. Женщины недодали Виктору свой импульс. Или, быть может, женщины не самым реша-ющим образом влияют на долгий век. Загадка!.. Так или иначе, Виктор Одинцов пережил своего тезку Виктора Сушкова всего на полгода. Но все-таки – в шестьдесят девять. Умер он от

сердечного приступа. В метро.

Ту девицу звали своеобразно – Алехандра, и была она за пятьдесят (не про возраст, конечно, а про доллары). Нам же надо было за двадцать.

Славненькая, ладненькая, из Сумской области… Ослепительно голые, манящие южным

загаром коленки, хороша, очень хороша! – но какие крутые (для нас) деньги!.. Нас возмутило…

Вась-Василич даже вышел из себя!.. К чему такая дороговизна! К чему это латино-московское

имечко? Нам не надо… Долгожители не тщеславны! Наша эстетика скромна!..

А парень-поводырь, что ее привел, Сема или Вова (не помню), все улыбался и оглаживал

девицу. Поощрял нас сначала словом – а затем делом. Положив руку ей на шею и простецки

принагнув, поставил Алехандру в боевую позу… К нам задом… И тут же задрал ее короткую

юбчонку. Там уже не было ничего. Вернее сказать, там было все.

Он послюнявил указательный палец и все еще с улыбкой объявил нам:

– Фокус.

И провел пальцем. Как художник кисточкой… Провел пальцем сверху вниз по сомкнутым губам (пока что по сомкнутым, так это понималось). Надо сказать, провел он нежно. Мог

обжечься. И руку сразу убрал… И чудо случилось.

Парень прищелкнул пальцами:

– Фокус! – и как раз при щелчке губы раскрылись.

Девица стояла согнувшись. Спокойно стояла… А ее раскрывшееся лоно было как само по

себе. Как рот. Как губы, прираскрывшиеся в жажде. Пересохшие, они хотели. (Нас потрясло.

Долгожители онемели.)

Двое из нас стояли, разинув варежки, а третий – это я – крепко держался руками за стол.

Припозднившиеся, начавшие стареть еще при коммуняках, мы, понятное дело, оказались

вдруг сильно смущены. Имели свои белые пятна. Пробелы… В недомашнем сексе… Никогда

не видели, как дверца открывается сама собой. Много чего не видели.

Конечно, время рвануло, и теперь мы наверстывали. Но наверстать – не значит догнать…

Мы проигрывали и этому сопляку Вове. И его Алехандре. И тут уж ничего не поделаешь…

Зато у нас взамен кое-что впереди. Зато какой плюс у нас в будущем! Имеется в виду отдален-ное будущее. Нет же ни малейшего сомнения, что малогрешному (малогрешившему) нашему

поколению зачтут на небесах. Уж точно в плюсах… Если бы еще не воровство!.. Вдоль и попе-рек по жизни.

Если бы не разного рода и качества воровство, большинство из нас, «совков», попало

бы в рай легко. Мы просто созданы для рая… Вышколены… Большинство из нас, убежден, оказалось бы в раю сразу и прямым ходом, без проверки на дорогах. Даже без собеседования.

Онемели – а вертикальная маленькая дверца еще на чуть открылась. И ждала. (Тут и

подумалось о рае. О пропуске в рай… Вот оно.) Мы смотрели. Онемели и смотрели. Мы даже

слюну не глотали. Я же говорю: без собеседования. Золотые и серебряные медалисты!

14

В. С. Маканин. «Долгожители (сборник)»

Нам ударило в голову. Нам что-то там отшибло. Жаль, конечно, что ничего перед этим

не выпили. Ни глотка… Хотелось же выпить, еще как хотелось! Но Виктор за нас боялся и

загодя выпить не дал. Такой предусмотрительный. (Вино, мол, расслабит.) А парень тут же джикнул молнией на своих блеклых джинсах, вынул и ей вставил. Прямо

на наших глазах.

– Ну что? – сказал он.