— Чтобы пересечь границу реальности, без подготовки и снаряжения не обойтись, — добавила она. — Одежда, механизмы, которые мы до сих пор не встречали. Нельзя идти просто так, иначе погибнешь.

— Кто даст нам одежду и механизмы?

— Не знаю.

— Сколько походов твоя самма уже подготовила?

— Я и этого не знаю.

— Она действует по указке Высоканов?

Тиадба вновь помотала головой.

— Кто поведет нас и получит себе всю славу?

— Никто не знает.

Джебрасси всосал воздух сквозь зубы. Несмотря на надежды, дело не выходило простым и прямолинейным. Наконец, он втиснулся рядом и присел на корточки.

— Ладно, — сказал он. — Я невежда. Признаю. Как зовут эту самму?

Тиадба сделала вид, что увлечена линзами.

— Должно быть, у них какой-то праздник, — пробормотала она. — Может, они готовятся отправить своих путепроходцев. Сейчас все по-другому. Одно можно сказать точно: они спускаются прямо в сливные каналы. Видишь, каналы совершенно чисты, в них нет сора — а все стены усеяны жилищами. Как много было жителей на Ярусах! Почему все так изменилось?

Нехотя Джебрасси присмотрелся.

— А вон та дверь ведет к лифту — работающему лифту, — продолжала Тиадба. — Может, они собираются отправить дары Высоканами — ну, ты понимаешь, чтобы поход сопровождала удача.

Джебрасси и сам это видел. Толпы народа несли на плечах платформы, нагруженные едой, клетками с буквожуками, которые ничем не отличались от нынешних домашних любимцев древнего племени. И книги. Он неловко увеличил изображение, чтобы рассмотреть названия на корешках, но прочитать не получилось — символы были очень древними, походили на те, что носили на своих спинах самые старые буквожуки, да и складывавшиеся слова мало что значили.

— Книги вроде этих до сих пор есть на стенах — надо только подняться на верхние уровни, — сказал он. — Но вытащить их нельзя.

— Я знаю, — кивнула Тиадба, снисходительно изломив бровь, как если бы скрывала некую тайну.

Процессия пересекла канал и остановилась возле дальней стены, где внезапно распахнулась ранее незаметная дверь. Дары были внесены внутрь — вместе с книгами. Тиадба дернула щекой, и сцена превратилась в чертеж, что-то вроде трехмерной карты.

Невозможная точка наблюдения взлетела высоко-высоко над сливным каналом; они проскочили сквозь стены, затем перенеслись к неботолку, следуя за сияющим алым пятнышком, ползущим по вертикальной красной линии — лифт — выше и выше, минуя сооружения умопомрачительной сложности, надо полагать, верхние секции Кальпы, прозрачные, как стекло, вознесшиеся над всеми тремя островами Ярусов.

Впервые Джебрасси увидел место древнего племени в общей картине. Три исполинских закругленных объекта, как отлогие горбы, расположенные бок о бок, — центральный горб выдвинут вперед остальных, выходит в огороженную стеной полость… С другой стороны, никаких следов неботолка. Что если эта новая перспектива вывела их за пределы Кальпы? И снаружи вообще нет неботолка?

Панорама отодвинулась еще дальше и съехала вбок. Красное пятнышко пересекло закругленный верх среднего горба — это и есть Кальпа? или же Кальпой называют все три сооружения? Насколько колоссальным был этот комплекс! — в сотни раз больше чем Ярусы, расположенные на самом дне. Голова разболелась всерьез.

Пятнышко замедлилось и остановилось у башни. Панорама продолжала ползти, хотя красная точка — по-видимому, принесенные дары, — оставалась возле основания.

Башня возносилась намного выше границ Кальпы. Ее верхний обрез почему-то выглядел изломанным, как если бы в этом месте башня переломилась.

— Самма говорила, что это называется Мальрегард, — сказала Тиадба. — Ты когда-нибудь слышал про Разбитую Башню?

— В детских сказках, — с трудом ответил Джебрасси, едва дыша. Глаза застили слезы. Он только что пересек рубеж знания, доступного любому из знакомых ему людей, наставников, опекунов и их предшественников… в глубь времен.

— Мальрегард… — тихо повторил он.

Джебрасси попытался сдвинуть изображение, чтобы рассмотреть окрестности Кальпы — то, что, наверное, называют Хаосом, — но перед глазами оставалась лишь туманная голубизна.

— Самма сказала, что Мальрегард означает «Сглаз», — добавила Тиадба, не сводя взгляда с Джебрасси. — С чего бы это?

— Если тебя возьмут в следующий поход… С тобой можно будет пойти?

— Не я выбираю, кто идет, а кто остается.

— А эта твоя самма… она решает?

— Она сообщает о решении.

Джебрасси с силой растер лицо ладонями и сокрушенно потряс головой.

— С нами просто играют. Высоканы никогда не поделятся с древним племенем столь важными знаниями. Мне надо все хорошенько обдумать… Возвращайся к себе в нишу.

— Но я не могу тебя здесь оставить. К тому же нас уже ждут на дамбе.

— Кто?

— Часть группы. Сейчас, когда ты все знаешь, тебя нельзя просто так отпускать. Этого мы позволить не можем.

Джебрасси вновь ощутил приступ паники, как в узкой шахте со спиральной лестницей.

— Ты — наживка. А я — идиот. Стало быть, если я не подчинюсь, меня убьют.

Тиадба, похоже, искренне изумилась.

— Люди не убивают друг друга!

— Исключая несчастные случаи — в игрушечной войне, к примеру… Да уж, повезло. Вот почему твоя самма меня выбрала — потому что я нахальный, безрассудный, лезу куда не следует, вполне могу погибнуть или пропасть без вести — вроде того несчастного парня, что лежит внизу… А может, он был твоим предыдущим кандидатом? В чем его ошибка?

— Ты невыносим, — заявила она.

— Нет, я просто размышляю вслух.

— Послушай, нам предстоит провести много времени вместе, — тихо сказала Тиадба. — Для похода требуется, чтобы у каждого был верный партнер. Разве ты этого не ощущаешь? Мы уже партнеры.

— В моих ощущениях слишком много разных «но». Что-то здесь неправильно, вот что я ощущаю.

Тиадба обвела рукой панораму Диурнов:

— Никому ничего не известно наверняка. Что если нас заберет вторжение? Что если время совсем остановится?

— Не думаю… Не думаю, что мы это вообще заметим, — возразил Джебрасси, хотя волосы на загривке встали дыбом при мысли о такой возможности — и о том, что лежало на самом краю его памяти.