Умиление переполняет его лицо, когда он с улыбкой смотрит на нее и накручивает косичку на палец.
— Дай мне секунду, милая. Я разговариваю с Уиллоу, а потом я весь твой.
— Но это моя любимая песня. — Она дуется.
Я принужденно смеюсь, видя свой идеальный план побега. Танцы, похоже, будут моим спасителем сегодня.
— Ты не можешь отказаться от танца с такой очаровательной девушкой, — говорю я, отталкивая их. — Идите. Мне все равно нужно позвонить.
Мейвен подпрыгивает, хлопая в ладоши от восторга, а Даллас смотрит на меня с беспокойством, прежде чем наклониться вперед.
— У меня никогда не было намерения причинить тебе боль, — шепчет он.
Но ты это сделал, — мысленно отвечаю я.
Черт, а он сделал.
— Папочка! — хнычет Мейвен. — Песня скоро закончится!
Он кивает мне, прежде чем уйти.
Я не позволяю слезам упасть, пока не увижу его спину.
Какого хрена?
Я не слишком чувствительная девчонка.
Эти гормоны испортили мою суровую личность.
Я смахиваю их, фыркая, и бросаюсь к выходу. Мне нужно уйти отсюда и подальше от этих людей. Мне нужна тишина, минутка, чтобы поныть о том, что я в миллионный раз приняла глупое решение.
Я уже почти вышла за дверь, когда чуть не споткнулась о свои ноги. Меня хватают за руку и тащат по тускло освещенному коридору. Я пытаюсь отмахнуться от хватки, но ничего не получается, и меня не отпускают, пока мы не оказываемся в небольшом подсобном помещении.
— Что, блять, с тобой происходит? — требует Стелла, скрестив руки. — И не смей пытаться кормить меня какой-то новой диетической ерундой. От диет не плачут.
— Ничего, — заикаюсь я, вытирая свои теплые щеки в попытке избавиться от улик.
— Чушь. — Она делает паузу, ожидая, что я выдам свой секрет, но я стою на своем. — Я буду держать нас здесь всю ночь. — Она сужает свои дымчатые глаза в мою сторону. — Ты хочешь, чтобы тебя обвинили в том, что ты не пустила девушку на помолвку?
Чувство вины. Стелла отлично умеет их делать.
— Я расскажу тебе позже. Обещаю.
Она пожимает плечами, садится на корточки на ковровом покрытии и вытягивает ноги.
Я драматично вздохнула.
— Хорошо. Но ты должна пообещать, что это не выйдет за пределы этой комнаты.
— Все твои секреты в безопасности со мной. И всегда были.
— Это больше, чем взлом телефона Бретта или когда я описалась после того, как мы выпили слишком много маргариты Skinnygirl.
— Ты могла убить Бретта, и я бы не проболталась.
— Обещай мне.
— Господи, Уиллоу, ты убила этого ублюдка?
Мое сердце колотится в груди. Я на грани потери сознания, поэтому я сажусь напротив нее. Я не могу взять эти слова обратно. Секрет больше не будет моим, и она окажется в трудном положении.
— Кто-то, о ком ты заботишься, пострадает, если я расскажу тебе.
Ее голос наполняется беспокойством, когда она наклоняется вперед.
— Это из-за Хадсона? — Она расслабляется, когда я качаю головой. — Тогда в чем дело?
— Я беременна. — Слова кажутся тяжелыми, когда они впервые срываются с моих губ.
Она молча смотрит на меня, ошеломленная моим ответом, а затем ее лицо светлеет от притворного волнения.
— Это здорово! Поздравляю. — Она выиграла «Эмми», но даже она не может изобразить восторг по этому поводу. — Я не знала, что ты вернулась к Бретту.
Бретт. Мой бывший мудак, который выпущен под залог и ожидает суда после того, как сел за руль пьяным и врезался в семью из четырех человек.
— Нет. Я не видела его с тех пор, как мы расстались.
— Тогда, кто отец?
