— Блинчики? — Ломающимся голосом переспросила девушка и чуть опустила руки. Не похоже было, чтобы она решила сдаться. Однако, ее подвел живот. Он отчаянно заурчал, заставляя их обоих перевести на себя взгляд. — Ой, — она вдруг обхватила себя ладонями и начала в панике осматриваться. — Ой! — Повторила. — А вы…? Мы…? Как…? — Она зажмурилась и отчаянно замотала головой и принялась судорожно хватать ртом воздух.

— Ты вообще ничего не помнишь? — Изумился Гриша.

Девушка вдруг отчаянно покраснела и отвела взгляд.

— Мамка била…. Я вырвалась, схватила одежду и на улицу выскочила. А потом так голова закружилась и умереть захотелось…. — Она прикусила губу и осмотрела комнату каким-то другим взглядом. — Это ведь не больница?

— Нет. — Григорий подошел к шкафу, нашел футболку и шорты и протянул их своей нечаянной гостье.

— А вы? — Она одежду взяла, но прикрылась ей сразу.

Гриша осмотрел себя и мысленно чертыхнулся. Он как вчера разделся, так до сих пор по дому в одних трусах и разгуливал.

— Тоже оденусь. — Пожал он плечами и вытащил такой же комплект одежды и для себя. — Подожду тебя на кухне. — Коротко бросил он и вышел из спальни.

Быстро переоделся в гостиной, отнес все сброшенные вчера вещи в ванную, проверил, заперта ли дверь и занял на кухне такую позицию, чтобы по квартире без его ведома и мышь бы не проскользнула. Девушка появилась тогда, когда взамен остывшего кофе, доваривалась уже вторая порция. Блинчики тоже грелись в микроволновке.

— Эмм, — она нерешительно переступила босыми ногами по полу. — А вы кто?

Григорий мельком осмотрел себя. Белая футболка, белые шорты, белые домашние тапочки с барашками, которых Тоська собственноручно наклеила на папину обувь.

— Дед Мороз! — Торжественно заявил он. А что? Вчера целых полтора часа пришлось волшебником работать вместо ошалевшего от счастья Егора, который от своей Милы и дочери ни на шаг не отходил теперь. И в костюм переоделся, и Гошке с его девушкой подарки вручил. Ага, двадцатилетний племянник очень в Деда Мороза верит….

— Я не верю в Деда Мороза. — Насупилась девушка.

— Это ты зря. У меня, между прочим, белый пояс по дарению подарков и раздаванию чуд…, чудов…, чудес. Вот! — Он поставил чашки с кофе на стол и замер, ожидая, что девушка сядет за стол.

Однако, та послушным поведением не радовала и все так же стояла на полу, поджав изящные пальчики на оных.

— И все же, где я и кто вы? — Решила она не сдаваться.

— Не веришь, значит? — Прищурился он. — Тогда откуда я знаю, что тебя Элиной зовут?

Девушка вздрогнула. Он это видел. И испугалась на пару секунд. Потом, подумав, выдохнула.

— Меня Элиной только мать кличет. И соседи. А вообще, я — Элла. — Вздернула она подбородок.

— Вечно эти эльфы все перепутают…. — Проворчал несостоявшийся Дед Мороз и полез в шкаф за сладким подарком.

Вообще-то это было приготовлено для Тоськи, но у него их припрятано еще два в шкафу и три под кроватью, так что дочь точно не обеднеет от того, что поделится.

— Эльфы у Санта-Клауса. У Деда Мороза только Снегурочка. Ну и медведи там всякие…. — Нерешительно сказала Элла и все же села за стол.

Гриша хмыкнул и протянул ей подарочную коробку.

— Видела бы ты эту Снегурочку. Не те они нынче…. Ровесница Чапаева, блин. — Криво усмехнулся он.

— Что это? — Не повелась она на добродушный тон.

— Ты же была хорошей девочкой в прошлом году? Так что держи, зарабатывай себе диабет. Блинчики, кстати, с мясом, так что если ты не вегетарианка, то можешь налетать. — Он уселся напротив нее и, взяв чашку с кофе в руки, с наслаждением глотнул ароматный напиток.

Элла с подозрением на него посмотрела, но послушно протянула руку и тоже взяла чашку, от которой поднимался парок. Отпила.

— Ммм, что это? — Она в изумлении принюхалась и отпила еще. — Я пила кофе. Из пакетика…. Он не такой. — Поведала она нахмурившемуся мужчине.

Он кивнул. Конечно, не такой. Что он, студентом никогда не был, что ли…. Да и Егор не сразу начал зарабатывать и его в теплое место пристроил. Если бы не Ритка…. Нет, он и сам хорош был, что ввязался во все это.

Элла осторожно взяла свёрнутый в конвертик блин и с не меньшим наслаждением откусила. Если честно, то больше полутора суток ничего не ела. Боже, это стоило того, чтобы проснуться в неизвестном месте и увидеть почти голого незнакомца. Хотя… ей все же было не по себе. Да что там, страшно было. Очень. Но…, ей давно уже страшно. Она свыклась с этим чувством.

— Боишься, что я тебе в кофе клофелин подсыпал? — Поинтересовался Григорий, когда девушка с минуту просидела с отрешенным видом и ни разу не пошевелилась.

Элла перевела на него взгляд и все же моргнула.

— Что? — Не поняла она.

— Проехали. — Грише становилось все интереснее.

Если честно, то с женщинами он предпочитал общаться лишь в горизонтальном положении. Ну, после бывшей жены. А эта сидит, глазами хлопает, задает неожиданные вопросы и не верит ни единому его слову. И красивая. Если бы не синяк на щеке и не те отметины, что он на ее теле увидел, то вообще нереальная красавица. Худая только. Все косточки выпирают. Но это дело решается весьма банально. А вот затравленный взгляд лечить придется куда дольше. Григорию все меньше нравилось то, о чем он сейчас думал. Однако, отпустить эту девушку в неизвестность он сейчас не мог. А она будет рваться… в привычные для нее условия, просто потому что безопасная неизвестность ее пугает куда больше известной опасности. Надо будет подключить Тоську. И Милу. Она оказалась той еще… уверенной в себе женщиной, но помощь от нее будет реальная. Тяжело бояться женщину, которая даже Элле будет только до подбородка.

— И все же, где я нахожусь? — Гостья допила кофе и поднялась на ноги.

— Там, где тебя бить не будут. — Адрес Грише говорить не хотелось. Сбежит в ту же секунду.

Элла хмыкнула, обошла мужчину по дуге и посмотрела в окно. Обычный двор. Обычные кирпичные дома. Лишь одна деталь заставила ее догадаться, где она сейчас находилась: елка, стоявшая во дворе. Нарядная, с ледяными строениями, горками и сложными снежными фигурами. Такой двор только Палыч мог обустроить.

— Снежинская, дом восемь. — Констатировала она.

— Как ты поняла? — Тут же вскинулся Григорий.

— Я воспитателем работаю… работала здесь по соседству в детском саду. Через этот двор каждый день ходила, и дворника знаю. — Призналась она, обернувшись. Серые глаза хозяина дома смотрели на нее с немым вопросом. — Меня уволили вчера. Сказали, что чью-то родственницу на мое место устроить нужно. — Она вздохнула.

— Ты поэтому в синяках. Из-за того, что тебя уволили? — Нахмурился он.

— Нет. Матери повод не нужен, когда она выпивает. — Она грустно опустила глаза. — Плохо, что ее новый сожитель тоже пьет и… во всем ее поддерживает.

Чашка в руках Григория вдруг треснула. Сама собой, конечно. Не мог же он ее так сильно сдавить?

— Зачем ты с ней живешь? — Он поднялся на ноги, отнес сломанную посуду в мусорное ведро и повернулся к ней.

Элла пожала плечами.

— Жалко ее было поначалу. Да и она же меня… не сдала в детдом. — Она вновь повернулась к окну и посмотрела на двор. — А потом…. Ну куда мне идти? На свою зарплату я только комнату могу снять на окраине города. Да и она же совсем без меня пропадет, наверное. Я ей хоть лекарства покупаю.

Хозяин квартиры с неподдельным интересом разглядывал спину своей гостьи.

— А вчера зачем в снег легла? — Строго вопросил он.

— Умереть хотелось. Больно было и обидно до того, что жить не хотелось. Я и вырвалась вчера еле-еле. Мать совсем разошлась, я только верхнюю одежду схватила и ботинки. Так на улицу и выскочила. И поняла, что устала я так жить. Не могу больше. — Она снова обхватила себя руками.