— Тось, это Снегурочка. — Вынесла она вердикт.
— Нет. — Закапризничал ребенок. — Это Белоснежка. Снегурочка холодная и белая. А Белоснежка красивая и чернявая. Ее мачеха зимой из дома выгнала, а принц отобрал у гномов и женился. Вот. — Выдала смышленая девчушка. — Там еще что-то про полцарства в придачу было….
— Ладно, уговорила. — Хмыкнула женщина и улыбнулась. — Гриш, приглашай-ка гостью в дом. Меня, кстати, Ирина Витальевна зовут.
— Очень приятно. — Элла улыбнулась.
— Мам, это Элла. Я тебе по телефону говорил. — Григорий завел девушку в квартиру и стянул с нее и так расстегнутую куртку.
— Да-да. Я помню. Проходите-ка. В зале все накрыто. Мила звонила, сказала, что не приедет, у маленькой то ли зубки режутся, то ли еще что случилось. Егор через полчаса подарки завезет и все. — Ирина Витальевна вещала уже из кухни.
— И у меня будет много подарков. Пап, ты мне подарки привез? — Тося все так же крутилась в прихожей.
— Твои подарки будут ждать тебя дома под елкой. — Строго ответил Григорий.
— Классно. У меня здесь будут подарки. И дома еще подарки. И вообще. А Белоснежка теперь наша? Ты ее тоже под елкой нашел? А под нашу елку она поместится? А что она ест? У нас только салаты, запеканка из кролика, невкусная колбаса, вкусный сыр и компот. — Тут же принялась объяснять бойкая девчушка.
У Эллы на глаза слезы навернулись. Такая энергия била из этого ребенка, так она радовалась празднику, что у девушки вдруг горло перехватило. Так вот как себя ощущает ребенок в семье, где его любят….
— Ой, ты плачешь? — Тут же перепугалась Тося.
— Где? — Тут же переполошился Григорий и развернул Эллу к себе. — Что-то не так? Где болит?
— Все хорошо. — Она быстро поморгала мокрыми ресницами. — Просто… праздник же…. — Туманно объяснила она. Не объяснять же, что дети в детском саду и дети дома — Это совершенно разные люди. И тепло, что родители им дают, те возвращают с лихвой обратно.
— Ага. — Гриша сделал вид, что понял. — Думаю, что нам пора за стол.
Стол, как и всегда, ломился от обилия еды. Мама что, целый день за плитой проторчала?
— Мам, у нас еще гости будут? — Удивился мужчина.
Ирина Витальевна вошла в комнату, неся очередной салатник. С салатом, естественно.
— Ты знаешь, Милочка меня со своим соседом познакомила. Вячеслав Иванович такой интересный собеседник. Вот только одинокий он…. Дети давно выросли. Внуки тоже подросли. В общем, я его пригласила к себе. Пусть развеется немного. — Она вдруг смущенно зарделась.
Григорий еле сдержал улыбку. За маму он был рад, как никогда.
— Мам, мы к тебе ненадолго. Через час домой поедем. Иначе Тоська уснет раньше времени и никакой новый год не нужен будет. — Он покосился на дочь, которая сидела у елки и сверлила взглядом несколько запакованных коробок.
- Ну, если Тоська…. — Ирина Витальевна задумчиво посмотрела на внучку, а потом перевела взгляд на Эллу. — Ой, Эллочка, что же вы ничего не едите. Гриш, поухаживай.
Перед девушкой тут же была поставлена тарелка с чем-то смутно знакомым.
— Спасибо. — Тихо ответила она, не сводя глаз с Тоськи. Очень уж ей эта девочка понравилась. Если ей когда-нибудь бог даст дочь, то Элла хотела бы, чтобы она была похожа на Тосю.
— Элла, а вы кем работаете? — Ирина Витальевна присела напротив и тут же принялась за допрос.
— Элла — воспитатель в детском саду. — Тут же недовольно ответил Григорий.
— А я не тебя спрашиваю. — Насупилась его мама. — Должна же я знать, кто в семью пришел.
— Григорий прав. Я — воспитатель. — Элла не могла не улыбнуться. Перебранка между матерью и сыном была тоже по-доброму домашней и обыденной.
— О, значит, вы детей любите? — Тут же навострила ушки хозяйка дома и вновь покосилась на внучку.
— Люблю. — Девушка вновь улыбнулась. — Они такие… живые, открытые, разные…. Замечательные.
— Ой, как здорово. А одного великовозрастного оболтуса с ребенком вы случайно не хотите к рукам прибрать? — Вдруг быстро перешла она к делу. — А то болтается, как….
— Мама! — Насупился Григорий.
— Что мама? — Ирина Витальевна поджала губы. — Я только-только старшенького сбагрила. Дай бог Милене здоровья. Едва дождалась, пока ты с этой… разведешься. А тут такая красавица. Детей любит. На твоем месте я бы хватала, пока есть, и в пещеру, меня внуками облагораживать. А то…, смешно сказать: две внучки и один внук. У Степановны из второго подъезда их пять уже. А у Галинки все семь. Я что, хуже? — С обидой спросила она.
— Ты — лучше, мам. Ну какие твои годы? — Григорий прикусил губу, чтобы не засмеяться.
— Мудрые мои годы. Мудрые. Не то, что у некоторых. — Тут же получил в ответ.
От дальнейшего морального полоскания мужчину спас звонок в дверь.
— Я открою. — Он быстро поднялся и ушел в прихожую.
— Эллочка, вот этот салатик тоже вкусный. — Ирина Витальевна явно пыталась произвести благостное впечатление на будущую невестку. — Вы не смотрите, что Гришка у меня обалдуй совсем. Он не злой. И дочь любит. И….
— Дядя Егор! — Раздался вопль Тоськи, которая уже просочилась к входной двери. — Урра! Подарки!
Через несколько секунд в комнату вошел огромный мужчина в костюме, который нес перед собой не менее огромную коробку.
— Добрый вечер! — Поздоровался он, поставил коробку под елку и посмотрел на Эллу. Прищурился, задержавшись взглядом на синяке, и повернулся к Григорию, стоявшему в дверях. — И давно ты женщин бьешь? — Прошипел он, направляясь к нему.
