— Прости. — Элла через плечо оглянулась. — Здесь… почти всегда так.
Она быстро прошла по узкому коридору к запертой на замок двери, отвернула рукав куртки и вытащила оттуда ключ. Однако, открыть дверь она не успела.
— Элинка! — В коридор вышла… баба. Нет, не так. Бабища килограмм под сто пятьдесят, если не больше. В грязном засаленном халате. Она стояла, покачиваясь и пожирала водянистыми глазами хрупкую фигуру девушки. — Денег принесла? Отдай сейчас же. — Без обиняков принялась она наезжать на Эллу.
— Нет денег. — Элла быстро запрятала ключ обратно и прижалась к двери.
— Да ты что? Денег нет? Ты мне за этот месяц еще не заплатила! — Взвизгнула баба и принялась наступать на девушку.
— Заплатила. Сегодня еще декабрь. — Голос начал предательски дрожать.
Григорий понял, что пора вмешаться, так как эта бабища сейчас его Эллу просто прибьет.
— Женщина, не мешайте. — Обратил он на себя внимание.
Негостеприимная хозяйка помещения медленно повернулась и нашарила водянистыми глазами вполне приличного мужчину.
— Ты кто? — Удивилась она, словно не веря в то, что видит. Даже руками перед лицом помахала для убедительности.
— Дед Мороз. — Пожал плечами Григорий и бросил многозначительный взгляд на испуганную девушку. Та быстро сообразила вытащить ключ, открыть дверь и юркнуть в комнату.
— Не похож ты на Деда Мороза. — Проворчала беге… дама. — Иначе, где мой подарок? — Вдруг выражение ее физиономии поменялось, и она начала гулко смеяться. — Ой, не могу-у! Что я, Деда Мороза от инспектора не отличу что ли? — Она так же резко посерьезнела. — Нет у меня ничего. Вы даже холодильник в прошлый раз вынесли. — Она принялась агрессивно размахивать руками.
— Женщина, успокойтесь. — Григорий пытался продумать пути отхода. Эллу здесь одну оставлять нельзя — это однозначно. Эта женщина определенно психически больна. — И вообще, кто так новый год встречает? Почему у вас такой бардак?
Баба вдруг замерла и растерянно на него уставилась. Видимо, с ней так никто не разговаривал.
— Эмм, новый год? — Совершенно искренне переспросила она.
— Да. Новый год. — Кивнул он.
Она задумалась над чем-то своим. Потом громко и нецензурно выругалась, и скрылась за одной из дверей, которая по мнению Григория вела на кухню. Сам же мужчина осторожно прошел по коридору и заглянул в комнату Эллы.
Там все разительно отличалось от остальной квартиры. Чистотой в первую очередь. Старый шкаф в углу был обклеен чем-то вроде пленки. На небольшом столике стояла электрическая плитка, в другом углу находился крошечный холодильник. И узкая тахта занимала почти все оставшееся пространство комнатки. Не густо. Но видно, что здесь пытались создать хотя бы подобие уюта.
— Тебе помочь? — Спросил он, осмотрев комнатку.
Элла выглянула из-за дверцы шкафа и смущенно отвела взгляд.
— Нет. Я уже все собрала. — Она закрыла скрипнувшую дверцу и показала на пакет с одеждой, стоящий у ее ног. Кажется, это было все.
— Тогда идем. — Он шагнул к ней, взял пакет в одну руку, другой приобнял девушку за талию и повел прочь из этого гадюшника.
Однако, так просто покинуть нехорошую квартиру им не удалось. Необъятных размеров баба преградила им путь в узком коридоре. За ее спиной маячил мелкий и тощий собутыльник в драной майке и трениках. С таких только карикатуры писать, настолько маргинально он выглядел.
— Куда? — Прогудела женщина.
— Элла от вас съезжает. — Григорий так радостно улыбнулся, что все недоуменно на него посмотрели.
— Но я же…. — Попыталась возразить Элла, но была остановлена опасным мужским прищуром.
— В каком смысле? — Не поняла баба. — Куда это она собралась? Она же мне денег должна! Всегда. На что я пить буду? — С искренним удивлением спросила она.
Григорий даже брови вскинул от такой непосредственности.
— Работать идите. — Пожал он плечами и подтолкнул Эллу к выходу, но не тут-то было.
— Куда? Не пущу! — Взвизгнула женщина и растопырила руки. Хотя, с ее габаритами и шириной коридорчика это было излишней предосторожностью.
— Пустите. — Спокойно ответил Григорий, заметив, как девушка побледнела. — Иначе я натравлю на вас СЭС, коммунальщиков, участкового, наркологов и психиатров. Вас вылечат и пить вы больше не сможете.
— Э-э, — промычал пропитый мужчинка, что до этого молчал в тряпочку. — Я пойду, пожалуй. На теплотрассе оно… спокойнее как-то. — Решил он и попятился.
— Куда? — Завизжала необъятная дама, пахнув на всех облаком перегара. И взяв мужичонка за шкирку, она впихнула его в кухню, освободив проход, и принялась крыть таким матом, что у любого бы уши завяли.
— Уходим. — Шепнул Гриша перепуганной до смерти девушке.
Та послушно принялась перебирать нижними конечностями. Полной грудью они смогли вздохнуть, лишь выбравшись на улицу.
— Господи! — Элла согнулась в три погибели у подъезда, стараясь отдышаться.
Григорий себе такого поведения позволить не мог, поэтому кивнул двум старушкам, все так же сидящим у подъезда. Где-то в глубине дома все еще раздавались громкие вопли.
— Что ж ты так, касатик? — Полюбопытствовала доселе незнакомая старушка с тростью на коленях. Та, ночная с клюкой, прислушивалась к воплям. — Чего у тебя девка-то загнулась? Не помрет часом?
Григорий погладил Эллу по спине и выдохнул.
— Нам еще новый год отмечать, так что умирать некогда. — Выдал он.
