— Гриффин все это приготовил?

Я беру со столешницы последнюю тарелку и начинаю накладывать в нее еду.

— Да, у него талант к кулинарии.

Кайри подмигивает мне.

Она до сих пор считает, что между мной и Гриффином что-то происходит, и использует любую возможность, чтобы показать его с лучшей стороны.

Я сдерживаю смех.

— Я убеждена, что ты думаешь, будто Гриффин влюблен в меня.

— Может, и так. Он подбежал к тебе, как рыцарь в сияющих доспехах. Я всегда думала, что такие парни существуют только в книгах, – тоскливо вздыхает она, похлопывая по книжке с романами, которую спрятала под мышкой.

— Не думаю, что в реальном мире люди так быстро влюбляются, – я прислонилась к стойке. — Я бы также не стала изображать его героем.

Малия наморщила лоб.

— Он был груб с тобой, когда мы уезжали?

Качаю головой из стороны в сторону, заставляя себя сохранять нейтральное выражение лица.

— Лучше скажи нам, был ли он таким. Мы надерем ему задницу, – продолжает она, угрожающе размахивая вилкой в его сторону.

Я смеюсь, до сих пор не веря, что такие замечательные люди окружают меня прямо сейчас, и начинаю наполнять свою тарелку едой. Они ждут, пока я закончу, прежде чем мы подойдем к обеденному столу и займемся места рядом друг с другом на противоположной стороне от парней.

Когда я опускаю взгляд в свою тарелку, мышцы моего желудка сжимаются от голода. Прекрасно запеченный кленовый лосось лежит на моей тарелке и ждет, когда я откушу от него кусочек. С помощью вилки я подцепляю кусочек и кладу его в рот, сдерживая стон, когда рыба тает на языке.

Тайный талант к кулинарии...Интересно, что еще он умеет делать?

Я, подняв на Гриффина глаза, чуть не поперхнулась едой, когда поняла, что он наблюдает за мной с мрачным выражением лица. Кайри и Малия судорожно похлопывают меня по спине, пока я продолжаю кашлять. По тому, как он смотрит на меня, кажется, что он читает мои мысли.

Ненавижу то, как мое тело реагирует на него, потому что, помимо того, что он очень хорош собой, он еще и дурак. После того как я откашлялась, окинула его взглядом и вернула свое внимание к девушкам.

— Он определенно влюблен в нее, – шепчет Кайри, — посмотрите, как он на нее смотрит, я никогда раньше не видела его таким.

— О ком мы говорим? – громко спрашиваю я, заставляя их обеих подпрыгнуть, когда они смотрят на меня.

— Вообще-то, о тебе, – признается Малия, выпрямляя спину, — и о нем.

Она машет вилкой в сторону Гриффина, который обсуждает с мальчиками предстоящие соревнования.

— Он определенно влюблен в тебя, – шепчет Кайри, наклоняясь ко мне.

— Определенно нет.

Я качаю головой, прежде чем запихнуть в рот вилку картофельного пюре.

Не может быть, чтобы Гриффин был влюблен в меня. Их не было в тот день, когда я приехала в Дом Шреддеров; они не видели всех способов, которыми он пытался от меня избавиться, но я видела, и Гриффин ясно дал понять, что не хочет иметь со мной ничего общего. Он, наверное, устроит вечеринку, если я уеду, поэтому я и отказываюсь. Я не могу доставить ему удовольствие, думая, что он прогнал меня из этого места.

— Тогда почему он все еще следит за тобой? – шепчет Малия.

Я поднимаю взгляд обратно, и все волоски на моей шее встают дыбом, когда понимаю, что он, на самом деле, все еще смотрит на меня. Сужаю глаза и наблюдаю за тем, как его губы изгибаются в восхитительной улыбке.

Как его губы раздвигаются, обнажая яркие зубы, а затем его язык скользит по нижней губе медленным, мучительным движением. Почему меня это так чертовски возбуждает? Достаточно, чтобы температура моего тела подскочила на двадцать градусов, и по позвоночнику покатилась струйка пота.

— О да, – бормочет Малия, нанизывая на вилку салат, — он определенно в нее влюблен.

Медленно проглатываю картофельное пюре и сосредоточенно смотрю на свою тарелку с едой до конца ужина. Малия и Кайри продолжают шептаться друг с другом о том, могу ли я понравиться Гриффину, а я не могу слушать, не вспоминая о нашей с ним встрече в ванной. От этого воспоминания кончики моих ушей становятся розовыми.

В доме воцаряется тишина, когда я смотрю на время на своем телефоне.

1:15 ночи.

Все уже должны спать, потому что завтра у команды первое соревнование с тех пор, как я присоединилась к ней. Черт, я тоже должна спать прямо сейчас, но я не могу перестать думать о том, что Гриффин сказал мне в ванной.

Ты должна знать, что тебе нравится, прежде чем позволять кому-то еще пытаться это выяснить.

Мои щеки потеплели, когда я вспомнила, с каким жаром он смотрел на мое тело. При этой мысли между ног начинает распространяться тепло. Он прав. Я должна знать свое тело лучше, чем кто-либо другой. Как я могу рассчитывать на то, что партнер доставит мне удовольствие, если я даже не знаю, что мне нравится? Пришло время выяснить это.

Я кладу телефон на тумбочку и на цыпочках подбираюсь к двери своей спальни, тихонько приоткрываю ее и высовываю голову в коридор. Все лампы выключены, и я не вижу никакого свечения из-под дверей комнат, что подтверждает, что все уже спят.

Тихо закрываю свою дверь и запираю ее за собой, а затем на цыпочках иду к своей кровати, стараясь не скрипеть половицами. Забравшись под теплое одеяло, смотрю в потолок, размышляя, с чего начать.

Это один из тех моментов, когда лучшая подруга просто необходима. Я вспоминаю разговоры с моей бывшей лучшей подругой Алекс.

Начни с одного пальца, а потом, когда почувствуешь, что готова, переходи к двум. О, и не забудь поиграть с чувствительной частью.

Ее слова эхом отдаются в моем сознании, пока я набираюсь смелости, чтобы попробовать. Медленно просовываю руку под пояс пижамы с принтом авокадо, и меня встречает теплая влажность.

Двигая рукой медленными круговыми движениями, я дразню свой клитор, пока мои мысли возвращаются к Гриффину. Не то чтобы я хотела обязательно думать о нем в такой момент, но он не покидал мои мысли всю ночь, и мне слишком трудно думать о ком-то или чем-то другом.

Лучше воспользоваться тем, что он вторгся в мои мысли.

Закрываю глаза, представляя, что это он прикасается ко мне, дразнит мое тело своими пальцами, и в голове всплывает образ его рук. Ух...эти руки. Я знаю, что он не торопился бы знакомиться с моим телом, моими стонами и задыхающимися хныканьями. Он узнал бы, как и где мне нравится, чтобы ко мне прикасались.

Я провожу рукой взад-вперед от своего влажного входа, используя свое возбуждение, чтобы раздвинуть мой нуждающийся клитор. Просовываю палец внутрь, медленно надавливая на него, но при этом в моей голове все еще образ Гриффина.

Это он вводит и выводит палец из моей тугой киски.

Это он вводит другой, проталкивая их оба до костяшек, когда его пальцы попадают в мою точку G под идеальным углом.

Мышцы моего живота сокращаются с каждым толчком моих – нет, его – пальцев. Другой рукой я цепляюсь за простыню под собой, дыхание вырывается быстрыми толчками, пока я работаю над собой, чтобы освободиться.

Почти готово, солнышко. Я представляю, как он произносит это своим грубым голосом.