Мы с Малией обмениваемся взглядами, после чего подходим к ней и садимся по обе стороны. Она складывает руки на животе и глубоко вздыхает.
— Что происходит? – спрашиваю я.
Снова вздыхает.
— Ничего такого, о чем бы я хотела поговорить прямо сейчас. Расскажи нам о своей насыщенной сексом ночи с Фином.
Глаза Малии переходят на мои, и по ее лицу расплывается огромная ухмылка, когда она возбужденно хлопает кончиками пальцев. Я смеюсь, чувствуя, как мои щеки становятся красными.
— У нас не было секса, – говорю я, укладываясь на спину рядом с Кайри.
Она фыркает и поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня.
— Да, хорошо.
— Я клянусь.
— Не может быть, чтобы ты провела с ним ночь, и между вами ничего не было.
Малия надулась.
Я делаю паузу.
— Я сказала, что у нас не было секса, а не то, что между нами ничего не было.
Они обе визжат, а Кайри садится, хватает одну из моих подушек и прижимает ее к груди. Закатываю глаза и тоже сажусь, повернувшись лицом к ним обеим, а они выжидающе смотрят на меня, как ребенок на конфеты в магазине.
— Выкладывай подробности, – настаивает Малия.
— Возможно, мы занимались немного другими вещами.
— В том, что ты только что сказала, нет ни единой детали, – категорично заявляет Малия.
Из коридора доносится кашель, и волосы на моей руке встают дыбом.
— Может, нам стоит устроить девичник и поговорить там, – шепчу я.
Они обе кивают в знак согласия, после чего Малия медленно встает и на цыпочках подходит к моей двери, распахивая ее. Зейл, прижатый к двери, вваливается внутрь, ударяясь щекой о деревянный пол.
— Черт, – простонал он, схватившись за голову обеими руками и раскачиваясь из стороны в сторону в агонии.
Наблюдая за тем, как он мучается от похмелья, вспоминаю свое собственное похмелье на Гавайях. Я была уверена, что умру, и с того дня зареклась не пить текилу. Бедный парень.
— Можно подумать, кто-то с таким похмельем, как у тебя, не будет заниматься всякой ерундой, – укоряет его Малия, возвращаясь на свое место на моей кровати.
— Отвали, Мэл, — простонал он, — я пришел показать вам, ребята, вот это.
Он размахивает в воздухе свернутой газетой, и я наклоняюсь, беру ее у него и открываю. Это копия сегодняшней местной газеты, «Костал Таймс». На первой странице – фотография Колтона с кровоточащим лбом, которого Кайри отводит от Гриффина.
Заголовок гласит: «Прибрежный конфликт: Бывшие члены команды Гриффин Джонс и Колтон Харрисон ссорятся на тайном пляже у костра».
Я читаю статью, отвлекаясь на разговоры других, и к концу чувствую отвращение.
Журналист, написавший статью, больше сосредоточился на том, чтобы выставить Гриффина в плохом свете, утверждая, что он напал на Колтона и избил его до крови и потери сознания, а все потому, что тот ушел из команды.
В статье также намекалось, что между ними встала девушка, но ни разу не упоминалось ее имя.
Я перелистываю газету и просматриваю ее, пока не нахожу то, что ищу. Журналистку, написавшую статью, зовут Меган Мартинес.
— Я знала, что у нее плохие намерения, с того момента, как Гриффин представил ее нам.
Малия ткнула пальцем в имя Меган.
— Она всегда задавала столько вопросов и очень ревновала, когда он хотел провести время с нами, а не с ней, – грустно добавляет Кайри.
— Зато у нее была очень красивая задница.
Мы все трое поворачиваем головы в сторону Зейла, который все еще лежит на полу, положив голову на руки. Он медленно поднимает голову и оглядывается по сторонам, его глаза расширяются от страха.
— Но это было единственное, что в ней было хорошего, – добавляет он. — Твоя задница куда лучше, Эли...
— Можешь прекратить болтать, – вклинивается Малия.
— Прекращаю прямо сейчас, — он переворачивается на живот и медленно встает, держась за голову, — я собираюсь вернуться в постель.
— Сейчас девять утра, – говорю я.
— Увидимся завтра.
