Я забил холодильник на борту заранее приготовленными блюдами, чтобы нам не пришлось нигде останавливаться, чтобы поесть за все выходные, но я хочу удивить ее особым ужином сегодня вечером, поэтому не говорю ей об этом.
— Да, вообще-то я умираю с голоду! Я сегодня пропустила обед.
— Давай отъедем подальше в море, а потом я быстро приготовлю нам что-нибудь на кухне, – говорю я, помогая ей забраться на лодку.
— Ты хочешь сказать, что на твоей лодке есть кухня? Она вообще должна называться лодкой? По-моему, она больше похожа на яхту, – говорит она.
— Лодка... яхта – одно и то же.
Мы спускаемся вниз и бросаем свои вещи на кровать, а затем поднимаемся на мостик и заводим лодку. Нам не требуется много времени, чтобы уплыть подальше от берега.
— Хочешь принять душ перед ужином, пока я все подготовлю? – спрашиваю я, спуская якорь.
Она зевает и вытягивает руки.
— Да, думаю, это хорошая идея. Может, вода поможет мне проснуться.
Встает и спускается по лестнице, исчезая на нижнем уровне. Я быстро топаю вниз по лестнице, пока не оказываюсь на главном уровне, и бегу к кухне.
Достаю из холодильника большой контейнер со спагетти и бросаю его в микроволновку, чтобы разогреть, а сам устанавливаю раскладной стол и стулья, прислоненные к стене. Зажигаю две свечи, спешу обратно на кухню, чтобы накрыть ужин, добавить салат и поставить обе тарелки на стол.
Когда я несу бутылку вина, охлаждавшуюся в холодильнике, к столу с двумя бокалами под мышкой, я слышу, как она зовет меня по имени.
— Я здесь, – говорю я, ставя бокалы на стол, и встречаю Элиану у лестницы, когда она спускается с моста.
— Я искала тебя, – хмурится она, встречая меня у подножия лестницы.
Волосы влажные и завязаны в тугой пучок на голове, пряди волнистых темных волос торчат из каждой стороны. На ней черные леггинсы и темная толстовка из моего комода. Никогда бы не подумал, что мне понравится видеть, как она носит мою одежду, так сильно, как я наслаждаюсь этим сейчас.
Даже не хочу, чтобы она возвращала мне толстовку после сегодняшнего дня, я бы хотел, чтобы она носила мою одежду каждый день, если бы у меня был выбор.
— Ты выглядишь прекрасно.
Я притягиваю ее к себе для поцелуя, а затем достаю из кармана повязку и завязываю ей глаза.
Элиана держит ее на месте чуть выше носа, пока я завязываю узел за головой.
— Почему мне кажется, что ты собираешься заставить меня пройтись по доске?
Я убираю волосы с одной стороны шеи, целуя дорожку вверх, пока не добираюсь до уха.
— Никакого хождения по доскам сегодня, – шепчу я, заметив, как участилось дыхание.
Беру ее за руку и провожу в переднюю часть лодки, где стоят стол и стулья, и помогаю ей занять свое место, прежде чем аккуратно снять повязку с глаз. Она задыхается и подносит руки ко рту, глядя на сервировку.
— Гриффин, – задыхаясь, произносит она мое имя, а глаза начинают блестеть, — это прекрасно.
Я огибаю стол и сажусь напротив нее, улыбаясь, когда она поднимает на меня свои глаза, полные слез.
— Тебе нравится?
— Мне нравится.
Она берет салфетку и промакивает уголки глаз, а затем расстилает ее на коленях.
Откупориваю бутылку вина, Элиана визвизгивает, когда та летит в воду, а я наливаю нам обоим по бокалу.
— Я хочу узнать о тебе больше: как вы с Габриэлем пересеклись? Как судьба свела тебя со мной?
Черты ее лица смягчаются, когда она делает глоток вина и смотрит на меня поверх своего бокала.
— Ну, все началось с Залеи Эванс.
— Какой она была? – я спрашиваю, беря вилку и набирая полный рот лучших спагетти, которые я ел в своей жизни: — Я занимался с ней серфингом всего около четырех месяцев, прежде чем она покинула нашу команду.
— Она потрясающая. Я пила с ней, и она лишила меня текильной девственности. Не думаю, что я когда-нибудь смогу снова пить эту дрянь после похмелья, которое было у меня на следующее утро.
Я поперхнулся, когда она произнесла слова «лишила текильной девственности», но быстро пришел в себя.
Остаток ужина провожу за едой и слушаю рассказ о том, как Габриэль нашел ее страничку в Интернете и предложил ей сфотографировать заплыв Залеи.
Я знаю, что Габриэль уже давно искал фотографа. Ведение социальных аккаунтов команды всегда было единственной вещью, которая сводила его с ума. Помню, как по вечерам я оставлял его у кухонного острова, а наутро обнаруживал, что он все еще сидит там и пытается написать подпись.
Он бы заплатил Элиане миллион долларов в год за эту работу, если бы это означало, что ему больше не придется этим заниматься.
Когда мы закончили есть, она помогла мне убрать тарелки, стол и стулья, после чего мы отправились на нижний уровень.
— Подожди здесь, – говорю я, останавливая ее перед дверью в спальню.
