Она насмехается и растерянно оглядывает комнату.

— Ну, я никуда не уходила, – говорит она, возвращая взгляд к его глазам, — я все время была здесь.

Его нижняя губа и подбородок дрожат, но он заставляет себя улыбнуться и кивает. Она проводит морщинистой рукой по его щеке и нежно поглаживает, ласково глядя на него.

Я достаю из сумки фотоаппарат и быстро делаю снимок этого момента, зная, что он захочет запомнить его. Вспышка фотоаппарата привлекает ее внимание, и она смотрит на меня.

— Кто эта красотка? – спрашивает она, опуская руки на колени.

Гриффин встает и идет ко мне, благодарно улыбаясь, берет мою руку в свою и ведет к маме. Она усаживает меня на свободное место рядом с собой, и я присаживаюсь, улыбаясь ей мутными глазами.

— Ты тоже плачешь, милая девочка?

Я смеюсь, когда по моей щеке скатывается слеза.

— Простите, я просто очень счастлива сейчас.

Она обнимает меня, на удивление крепче, чем я ожидала, и гладит меня по волосам. Расслабляюсь в ее объятиях, и мы обнимаемся несколько мгновений, пока Гриффин подходит к своему отцу.

— Привет, пап, – говорит он, опускаясь на колени рядом с инвалидным креслом, но когда Дэвид ничего не отвечает, я вижу, что Гриффин заметно сдулся.

— О, тебе придется подождать, пока закончится это чертово соревнование. Каждый раз, когда он его смотрит, он настаивает, чтобы никто с ним не разговаривал, – уверяет Лилиан, отпуская меня.

— Что это за конкурс? – с любопытством спрашиваю я, глядя на экран и замечаю логотип «Сальтвотерских Шреддеров» на футболках некоторых серферов.

— Это первое в жизни соревнование моего сына, – говорит Дэвид, поворачиваясь и глядя на меня с гордой улыбкой, — он станет чемпионом по серфингу, когда вырастет.

Я встаю и иду к нему, прищурившись на телевизор, пока не нахожу молодого Гриффина. Его длинные волосы доходят до плеч, когда он рассекает волны.

— Это он, – восклицает Дэвид, указывая на Гриффина на экране телевизора.

— Похоже, вы им гордитесь, – отвечаю я, улыбаясь ему.

Он поворачивается и смотрит на меня, его лицо сияет.

— Конечно, горжусь, это же мой сын, я буду гордиться всем, что он решит сделать.

— Правда?

— Да, мэм. Обязательно передайте ему это, если когда-нибудь увидите его.

Мои губы снова начинают подрагивать.

— Обязательно, – шепчу я, глядя через его плечо на Гриффина, который грустно улыбается телевизору.

— Хватит об этом старике, – говорит Лилиан сзади нас, — посиди со мной.

Я смеюсь, проходя на свободное место рядом с ней, и Гриффин присоединяется к нам. Она роется в своей коробке с безделушками, доставая выцветшие и погнутые фотографии Гриффина в младенчестве.

— Вот этот мальчик, – говорит она, указывая на фотографию, — был нашим маленьким чудом. У меня не должно было быть детей, по словам врачей, я была бесплодна, но потом в конце сороковых я забеременела.

Она поднимает взгляд на Гриффина и снова ласково гладит его по щеке.

— Врачи говорили мне, что не стоит продолжать беременность из-за моего возраста, но я не послушала. Я знала, что этот ребенок должен был ходить по этой земле, и теперь посмотри на него. Маленькое чудо Божье, совсем взрослое.

Следующий час мы разговариваем о том, каким Гриффин был в детстве, и я рассказываю ей о своих родителях, когда она спрашивает. Она обнимает меня, когда я плачу, и держит за руку до конца моего рассказа. Рассказываю ей, как мы с Гриффином познакомились и каким засранцем он был, когда я впервые его увидела.

Она откидывает голову назад, смеясь так же, как Гриффин, и мне становится тепло на сердце, когда я вижу в ней его частички.

— Я знаю, мы только что познакомились, —–говорит она, улыбаясь мне, — но я могу сказать, что ты одна из хороших, и ты много значишь для моего сына.

Снимает с безымянного пальца большое кольцо с изумрудом и с нежностью смотрит на него, после чего берет руку Гриффина и кладет ему на ладонь.

— Мама, почему ты даришь мне свое обручальное кольцо? – спрашивает он в замешательстве, глядя на него.

— Я хочу, чтобы оно было у тебя. Я не становлюсь моложе и не знаю, будет ли у меня еще возможность сделать это, – она сгибает его пальцы на кольце и подталкивает руку к себе.

— Мама... – его голос срывается.

— Я не знаю, планируешь ли ты когда-нибудь жениться на этой девушке, хотя надеюсь, что да, но я хочу, чтобы ты воспользовался моим кольцом, когда этот день настанет.

Он кивает, убирая кольцо в карман, и тут по его щеке скатывается слеза. Его мама протягивает руку и вытирает ее.

— Я люблю тебя, – говорит она, притягивая его к себе и целует в щеку.

— Я тоже тебя люблю, мама, – отвечает он, его голос дрожит.

Они обнимаются несколько минут, прежде чем она медленно отстраняется и смотрит на него, ее глаза снова затуманены.

— Мне очень жаль, – говорит она, — но почему мы обнимаемся?

— Что? – спросил Гриффин, сведя брови вместе.

— Я тебя знаю?

Он поднимает на меня глаза, и я грустно улыбаюсь, вставая с кровати и протягиваю ему руку. Гриффин обхватывает мою руку и притягивает меня к себе, чтобы обнять.

— Думаю, пора идти, – шепчу я, мое сердце снова разрывается от боли.

Он целует меня в макушку, затем отпускает и берет за руку, и мы уходим. Я машу Лилиан и Дэвиду, когда мы уходим, и они машут в ответ с вежливыми, но смущенными улыбками, когда дверь закрывается за нами.

— Спасибо за сегодняшний день, – говорит он, когда мы выходим из здания, и машет рукой администратору по пути к выходу.

Я обхватываю его за плечи, пока мы идем, а он обнимает меня в ответ.

— Тебе не нужно меня благодарить.

— Нужно, – заявляет он, останавливаясь возле своей машины, — я бы не увидел, как гордится мной папа, и не пережил бы этот момент с мамой, если бы ты не настояла на том, чтобы мы приехали сюда. Так что спасибо тебе.