— О нет, нет, – он поднимает руки вверх и отступает на шаг назад. — Мне заплатили заранее и дали очень щедрые чаевые, мэм.

Румяные щеки становятся еще темнее, прежде чем он поворачивается и запрыгивает в машину.

Машу ему рукой, когда он задним ходом выезжает с подъездной дорожки и направляется по улице в сторону аэропорта.

Мысленно благодарю Габриэля за то, что он организовал мою поездку и заплатил за нее. Я не задумывалась о том, что нужно что-то организовывать, пока не приземлилась в аэропорту и не поняла, что у меня нет способа добраться сюда. Я была приятно удивлена, увидев, что водитель лимузина держит в руках табличку с моим именем.

С благодарным вздохом я поворачиваюсь лицом к дому. Особняк выделяется, но в то же время дополняет пляжную эстетику.

Бросаю взгляд на красочные цветы, украшающие дорожку к лестнице, и вдыхаю цветочный аромат.

Подняв чемодан по пяти ступенькам, ведущим к большой деревянной двери, звоню в дверь и жду, прислушиваясь к успокаивающему шуму далеких волн. После почти трех минут ожидания снова пытаюсь позвонить в дверь.

По-прежнему никто не отвечает. Я бы забеспокоилась, что ошиблась домом, если бы не большая вывеска «Сальтвотерские Шреддеры», висевшая на двери.

Решив, что дверной звонок, должно быть, сломан, я постучу в дверь. Сейчас только пять часов вечера. Не могут же они все уже спать?

На четвертый стук дверь распахивается, и передо мной предстает буквально Бог. Он смотрит на меня своими пронзительными серыми глазами, которые соответствуют его серым треникам.

Пресс выставлен на всеобщее обозрение, а белая футболка болтается на плечах. Волосы слегка влажные, свисают на лоб, и от него пахнет мужским средством для мытья тела.

— Извините, – говорит он, его голос груб, — мы закрыты.

Дверь захлопывается у меня перед носом, а волосы разлетаются по плечам. Ошеломленно смотрю на дверь. Я знала, что он слишком хорош, чтобы быть правдой. У мужчин, которые так хорошо выглядят, должны быть недостатки, а его недостаток – грубость.

— Эй! – кричу я, колотя кулаками по деревянной двери до тех пор, пока руки не начинают болеть. — Открой.

Дверь снова открывается, и на этот раз он оглядывает меня с ног до головы, а потом переводит взгляд на меня, и на его лице появляется ухмылка.

Скрещивает руки на груди, мышцы рук напрягаются, он прислоняется к дверной раме и выжидающе смотрит на меня.

— Привет, – хмыкаю я, хмурясь, когда его ухмылка превращается в оскал, а затем исчезает.

Он не отвечает и вместо этого с любопытством наклоняет голову, изучая меня. Мои щеки разгораются под взглядом, и его глаза мерцают, прежде чем он возвращает их обратно к моим, а уголки рта растягивает довольная улыбка.

— Я Элиана, – говорю я, протягивая руку в приветствии.

— Ах Элиана, – он сделал вид, что вспоминает что-то, — тренер Мэтьюс говорил про нового менеджера по социальным сетям. Я полагаю это ты?

Я слегка киваю головой и наблюдаю, как он поднимается вверх по лестницам, открывая дверь своей комнаты, задерживаясь и снова спускаясь вниз.

— Если честно, я не знаю зачем Габриэль нанял тебя, но мы не нуждаемся в твоей помощи

— Вы, на самом деле, нуждаетесь в моей помощи, – цежу я сквозь зубы, параллельно заходя в дом, затаскивая чемодан свободной рукой и случайно проезжаясь им по его ноге.

— Ауч! – закричал парень, отскакивая подальше от меня.

Я, делая вид что совсем не замечаю его, продолжаю заходить в дом, придерживая одной рукой тяжелую входную дверь, пока она не закрылась окончательно.

— Ты черт возьми проехалась по моей ноге!

— В обычной ситуации я бы извинилась, но тут ты сам виноват.

Он разочарованно ворчит, наблюдая за мной.

— С тобой будет нелегко, – бормочет он, прежде чем оттолкнуться от стены и подойти ко мне, слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно.

Мои щеки снова вспыхивают в ответ на его близость, но я не отрываю от него взгляда, в то время как он смотрит на меня сверху вниз, отказываясь отводить взгляд.

— Хммм, – говорит он, в его глазах вспыхивают игривые искорки, а от вибрации его голоса у меня волосы встают дыбом. — И, кажется, с тобой так весело играть, – он почти шепчет, его рука поднимается к моему лицу, и проводит большим пальцем по моей горячей щеке.

Его одеколон наполняет мои чувства тонким, но пленительным ароматом, который обволакивает воздух вокруг, напоминая о свежем горном воздухе после тропического душа. Отчетливая смесь сандалового дерева и кедра придает этому аромату суровую элегантность. Его большой палец, скользящий по моей щеке, выводит меня из транса, и я отталкиваю его руку от себя.

Он издает хриплый смешок, прежде чем взяться за лямку моей спортивной сумки и перекинуть ее себе через плечо. Он также берет чемодан из моих рук и направляется к лестнице.

— Следуй за мной.

Я чувствую себя так, словно меня только что ударили кнутом. Он был полным придурком, но вот он здесь, несет мои сумки в комнату, как джентльмен. Я очень надеялась, что он оставит меня в покое и, возможно, будет наблюдать с верхней площадки лестницы, смеясь, как я пытаюсь поднять свой чемодан. Вместо этого он молча несет их наверх.

Почему он не может быть уродливым? Было бы намного проще не любить его, если бы меня так не тянуло к этому придурку. Я не могу отвести взгляд от его широкой спины и цепляюсь за жилистые руки, которые сгибаются, когда он ставит мой чемодан на пол на верхней площадке лестницы. Поворачивается, чтобы посмотреть на меня, и ловит мой пристальный взгляд, самодовольная улыбка расплывается по его лицу.

Я прочищаю горло и оглядываю дом изнутри, притворяясь, что восхищаюсь прибрежным декором и стенами, увешанными фотографиями команд и памятными табличками. Я отказываюсь тешить его самолюбие, разглядывая его.

Придурок.

— Это твоя комната, — говорит он, открывая дверь, расположенную параллельно лестнице, прежде чем войти.

Следую за ним внутрь и наблюдаю, как он бросает мою спортивную сумку в изножье кровати и подкатывает чемодан к краю.

—Не думаю, что расслышала твое имя, – я скрещиваю руки на груди.

— Гриффин, – отвечает он, засовывая руки в карманы спортивных штанов и с любопытством оглядывая комнату, как будто видит ее впервые.

Мое лицо бледнеет, когда я понимаю, что это тот самый человек, о котором меня предупреждала Залея. И, похоже, не зря, потому что до сих пор встреча с ним была не самым приятным опытом.

— Гриффин, где Габриэль?

— В этом доме мы называем его тренером Мэтьюсом, – поправляет он, поворачиваясь ко мне спиной и прохаживается по комнате, изучая каждую деталь, прежде чем выглянуть в окно в сторону океана. — Он разрешает только определенным людям называть его Габриэлем.

— Где он? – повторяю я, мое терпение иссякает.

— С остальной командой.

— И где же?

— На пляже Китсо, – он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, и вздыхает, когда видит, что я поднимаю бровь. — Примерно в часе езды отсюда.

— Когда они вернутся?