— Ну это да, — согласилась девочка, рассмеявшись. — Я имела в виду, что один день был похож на другой как две капли воды.
— Но ничего, — вздохнул я. — Этот год в Проклятых горах для вас станет последним. Не думаю, что кого-нибудь из вас еще раз потянет в это место. Ну вот, кажется, все спустились. Отлично! Идем все за мной привычным строем!
Когда пришли во двор нашего пристанища и занялись хозяйственными делами, каждый из тех, кто попал впервые в Проклятые горы, был словно слегка оглушен мыслью о том, что он оказался в том месте, о котором рассказывают столько страшных легенд. Однако народ, осматриваясь по сторонам и глядя на спокойное поведение старожилов в этих горах, а также расспрашивая их о том о сём, постепенно приходил в себя.
В сумерках я пошел побродить по тем окрестностям, куда моя нога еще не ступала в прошлые визиты. Такое освещение позволяет мне лучше всего видеть левым глазом, но и правый глаз пока еще что-то замечает, уберегая меня от падения в яму или от нанизывания на какую-либо острую бяку. Собрав кое-что по мелочи, наткнулся на довольно крупную блямбу непонятного назначения. Так-то Киррэт меня уже просветил, как наиболее распространенные виды артефактов используются, но иногда попадалось и что-нибудь необычное.
Как объяснял Умник, цивилизация древних магов не страдала сильной индивидуализацией в изготовлении артефактов. В некоторых фантастических книгах сочинители описывали миры, в которых каждый маг создавал самостоятельно или заказывал профессиональному артефактору предметы индивидуального дизайна, в результате чего похожие друг на друга артефакты трудно было найти. В этом мире древние маги такой херней не страдали. Хороших артефакторов было не так много и они свою продукцию предпочитали гнать сериями с единым фамильным дизайном. Поэтому среди древних книг попадались каталоги артефактов, в которых предметы были детально изображены с разных сторон.
Точное описание артефактов в подобных книгах, естественно, было непонятно, так как, благодаря Заррагасту, язык древних магов был полностью утрачен для современности. Но это приводило к тому, что если уж современным магам методом проб и ошибок удавалось понять предназначение тех или иных артефактов, то на них на рынке формировался уверенный спрос. Такие артефакты Искателям и скупщикам давали львиную часть дохода.
Что касается редких предметов с непонятными свойствами, то они обычно интересовали лишь исследователей, которые как раз и пытались разгадать природу подобных артефактов, а также коллекционеров. Киррэт рассказывал, что в салонах подобных собирателей древности нередко можно было увидеть на подставке артефакт, а рядом с ним обязательно экспонировалась соответствующая страница из древнего каталога, на которой этот предмет был изображен. Дескать, вот посмотрите, что у меня есть — эта блямба изображена на такой-то странице такого-то каталога!
Что-то подобное мне как раз и удалось найти в куче мусора недалеко от нашего лагеря. «Домой» я возвращался, когда уже совсем стемнело, но в этот поход мы набрали достаточное количество фонарей, один из которых теперь был всегда со мной, благодаря чему я шел, особо не спотыкаясь.
Наш «военный совет» как раз заседал, пусть и без меня, что мое ЧСВ совсем не обижало. Я сразу дал всем понять, что не рвусь к власти, поэтому остальные могут звать меня на свои собрания только тогда, когда я им действительно нужен. Сегодня такой потребности они явно не ощущали.
— Что-нибудь интересное нашел? — спросил меня Киррэт, на что я положил блямбу на скатерть, расстеленную ими на полу в качестве стола.
— М-м-м, знакомая вещица, — воскликнул Киррэт. — В руках никогда не держал, но по рисунку в книгах помню. Никто пока не разгадал, для чего этот артефакт создавался.
Блямба пошла по рукам, рассматриваемая с большим интересом.
— Глубоко копал? — спросил Киррэт.
— В куче мусора валялась.
— Обалдеть! Сокровища валяются в мусоре! — воскликнула Сели.
— Так уж и сокровища! — хмыкнул Краст. — Может эта штукенция использовалась для подтирания задницы!
— Вот вечно ты все опошлишь, солдафон! — усмехнулась Крейна, ткнув Краста кулачком в плечо. Между ними явно было что-то личное! У меня сразу же сформировался в голове вопрос: это возникло в походе или же является продолжением чего-то давнего, а я всего лишь только заметил?
Дорога с одного края Проклятых гор на другую сторону у нас заняла почти десять дней. Я бы с этими днями совсем сбился со счета, но меня спас дневник, заменивший мне календарь. Каждый день в тетрадке я писал на русском страничку-другую, а потом переводил все это на английский, после чего дневник переходил в руки Крейны и она старательно осваивала двуязычие.
Когда добрались до моего «зала», в котором я коротал свою вторую зиму вместе с Милей, Совет решил на время задержаться в этом месте. Я провел командиров по окрестностям, показав старые метки, обозначающие опасные участки, чтобы члены отряда чувствовали себя не так скованно на маленьком пятачке павильона, но и не вляпались в «духа» в моем отсутствии. А затем я и Киррэт развели три тройки разведчиков по ближайшим трем лагерям Искателей. Пока мы будем «чистить» первый лагерь, вторая тройка приготовит следующее поле боя. Со второй тройкой, кстати, пошел и Ник, хорошо знающий эти места.
Когда через три дня мы выдвинулись для зачистки первого лагеря, нас ждал сюрприз. В условленном месте нас встретила тройка разведчиков, рядом с которыми сидела зареванная девчонка.
— Знакомьтесь — это Ная! Этот лагерь с двух сторон окружают скалы, так что подойти к нему можно только с этой стороны, — начал рассказ старший из разведчиков. — Вот мы и рассредоточились дугой вокруг лагеря. Сидим в укромных местах, наблюдаем за лагерем. Вдруг видим, как из лагеря выбегает девчонка и бежит мимо меня в проход между скалами, а через несколько минут из лагеря появляется группа обозленных мальчишек, двигаясь в том же направлении. И по их разговорам я понимаю, что если девчонку поймают, то ее ждет несколько крайне неприятных часов. Я дал ребятам знак, чтобы стягивались ко мне, и пошел за мальчишками.
Пока крался за пацанами и слушал их разговоры, понял, что они уже настоящие звери, как нас и предупреждали. Эти гадёныши буквально упивались воспоминаниями о том, что они вытворяли со своими жертвами. Свежее «мясо» здесь состоит из пятерых «мучителей», двух девочек и трех забитых мальчишек. А также есть еще четверка старшаков.
Весной привезли детей больше, но шестерых соседи перекупили, после того как Крис у них всех старшаков перебил, а свежих с собой увел. В этом лагере вообще было много разговоров о том, что Крис у соседей полгода назад устроил. Правда слишком много выдумывают, гадая, кто бы это побоище мог устроить, перебив кучу народа и вычистив весь лагерь под ноль. Никому даже в голову не пришло, что это дело рук маленького пацана. Когда мы Нае рассказали, как все было на самом деле, она полчаса не могла в это поверить, да и сейчас, наверное, до сих пор не верит.
Так вот, возвращаясь к погоне мальчишек за Наей, могу сказать, что они особо не торопились, поскольку знали, что той деваться некуда — дальше обрыв. Им просто надо было просмотреть все щели между камнями и девчонка в любом случае нашлась бы. Такая неторопливость и уход преследователей все дальше от лагеря сыграл нам на руку. Во-первых, ребята успели подтянуться ко мне, а во-вторых, крики из такого закрытого места не должны были дойти до лагеря.
Как я и говорил, мальчишки нашли все-таки Наю и стали ее вытаскивать на более удобное место для осуществления их замыслов, да вот только не успели. Так как я решил, что жалеть этих сучёнышей не стоит, то мы их прибили быстро и без церемоний. Наю, правда, потом долго пришлось успокаивать — перепугали мы ее сильно!
Ну а затем она нам много чего полезного рассказала. Взрослых в лагере шестеро. Сильных бойцов среди них нет. Но это не вся банда. Двое сейчас находятся внизу, в Сикте, — это городок напротив перехода. Дело в том, что у этой банды заведен порядок: каждые 5–6 дней один или два человека из банды спускаются вниз на пару дней для расслабухи. Ну там, нажраться или по бабам пройтись. Потом возвращаются и вместо них уходят следующие. Поэтому для полной зачистки надо либо послать кого-то из наших вниз, либо дождаться здесь «отпускников».
Еще один караулит возле перехода. В поселке никаких караулов на ночь не выставляют. По весне, когда слухи о произошедшем в соседнем лагере разошлись по другим лагерям, бандиты еще пытались как-то осторожничать, но потом опять расслабились. Друг на друга банды здесь нападают редко, тем более, что этот участок не очень богатый и на краю. Если кто-нибудь и позарился бы на него, то это только вторая банда, а им сейчас не до захвата чужой поляны — Крис им знатно тогда кровушку пустил.
Весь этот рассказ я сидел в небольшом лагере разведчиков практически напротив Наи, которой было около двенадцати лет, и криво усмехался, а девочка лишь бросала на меня испуганные взгляды. Ну а что делать — не умею я прямо улыбаться с такой кривой рожей!
Краст, выслушав рассказ разведчика, вздохнул:
— Ладно, мальчишек скорее всего никто искать не будет, так как уже практически стемнело. Еще полчасика подождем и пойдем в лагерь. Что с остальными мелкими? Четверо их, ты говорил?
— Да, — ответил разведчик. — Девочка практически уже не ходит. Она пару недель назад совсем перестала есть. Ная говорит, что Фру хочет умереть и уже совсем отощала от голода. Среди мальчишек один уже долго не может оправиться от постоянных побоев и состояние у него такое же, как и у Фру. Их обоих не добивают, чтобы на них «жабы» снимать с добычи. А остальные мальчишки пока держатся, хотя тоже очень сильно забиты. И физически, и морально. Ная говорит, все трое мальчишек ничего плохого им с Фру никогда не делали. Да и друг с другом не грызутся, скорее наоборот, поддерживают, как могут.
Всех четверых держат в одном сарае на краю лагеря. Эта хибара — самое хлипкое строение в поселке. Когда начнется заварушка, дети из нее не выйдут, так как заперты. Остальных можно мочить без разбора. Среди старшаков все уже безнадежно испорчены. Не все издеваются над свежим «мясом», но убить могут по малейшему поводу и совершенно безжалостно. Ная рассказывает, что старшаки очень жалели, что Криса давно никто не видел, так как сами хотели на него поохотиться. Еще пари устраивали, кто его убьет. А когда узнали, что Тома, Цари и Ник исчезли, то уговаривали взрослых, чтобы те отпустили их на охоту. Всё планы строили, что они будут с ними делать, когда поймают. И в планах этих ничего хорошего не было. Так что старшаков надо валить однозначно и безжалостно.
— Крис, ты как? Сам с ними не хочешь встретиться и отвести душу? — усмехнулся барон.
— Не-е-е, без меня как-нибудь, — скривился я от гадливости. — Я лучше тайники поищу. Один, кстати, как раз под тобой, Ульен.
Барон аж подскочил от этих слов под общий хохот.
— Глубоко? — спросил Ульен с загоревшимся взглядом.
Я показал рукой высоту от земли сантиметров в семьдесят, потом встал, подошел к барону и начертил крест на земле. Ульен плюнул себе на ладони и потер их друг об друга, а затем спросил Валька, оскалившись от предвкушения:
— Кузнец, что у нас там из инструмента с собой?
Вальк и Прат взяли кирку и ломик, что всегда таскали с собой, и начали расковыривать каменистую почву.
— А я? — обиженно спросил Ульен.
