Потом встает, касается его щекой, изображая что-то вроде поцелуя, после чего они уходят за дверь, скрытую за комнатным растением.

Джемма робко улыбается оставшейся с ней девушке, которая окидывает ее взглядом и возвращается к журналу.

Ну и пошла ты.

На второй этаж ведет стеклянная лестница, по ней то и дело снует народ, вверх-вниз, вверх-вниз. А Джулии все нет. Заносчивую соседку Джеммы вскоре тоже уводят, а ее место и журнал занимает чернокожая девушка — такая блестящая, будто ее только что окунули в ртуть.

«Это безнадежно, — думает Джемма. — Я слишком заурядна. Да, красива по меркам Клэпхема [16], но не богиня мирового масштаба, как все эти девушки. Рост у меня средний. В Клэпхеме я считаюсь стройной, но не в Южном Кенсингтоне. У них лодыжки, как у котят. Да у меня коленки толще их бедер».

— Джемма?

Она вздрагивает. Джулия Бич, скорее всего, вошла через парадную дверь. И хотя день выдался жаркий, в свободном платье мятного цвета и босоножках на шпильке на загорелых ногах она выглядит бодро и свежо. На пальцах и мочках ушей — бриллианты.

Джемма кладет на стол журнал и с трудом поднимается на ноги. Рядом с Джулией стоит еще одна женщина, в платье того же покроя, только в ковбойскую клетку, и узорчатом платке, игриво завязанном сбоку на шее. Настоящий загар, пронзительные голубые глаза, короткая стрижка, небольшой и такой аккуратный подбородок, что, очевидно, над ним поработали. Первая короткая стрижка, которую Джемма увидела с тех пор, как вошла в эту дверь.

— О да, — произносит женщина, окидывая ее одобрительным взглядом, — теперь я понимаю, что ты имела в виду.

— Прости нас, пожалуйста, — произносит Джулия, — обед затянулся немного дольше запланированного.

— Вали все на меня, — добавляет ее спутница. — Все так делают.

«Интересно, мне тоже следует изобразить этот ритуал с фальшивыми поцелуями?» — думает Джемма.

Но Джулия лишь поворачивается, чтобы направиться к лестнице, и бросает через плечо:

— Надеюсь, ты не возражаешь. Сегодня в город на день приехала мой партнер по бизнесу. Она посидит с нами, если ты не против.

Женщина кивает, давая понять, что она и есть тот самый партнер, ободряюще улыбается, протягивает руку и говорит:

— Татьяна Мид.

— Ой, здравствуйте, — отвечает девушка, — меня зовут Джемма Хэнсон.

— Хэнсон? А ты, случаем, не из тех Хэнсонов, что?..

— Нет, — отвечает Джемма. — Увы.

Офисом на втором этаже служит гостиная. Всюду массивные диваны и тяжелые гардины. Хрустальный подсвечник, нарды из слоновой кости и нагая мраморная женщина в углу. С подушки на Джемму надменно взирает сиамский кот, бегло оценивает, находит недостаточно интересной и опять засыпает.

— Как здесь красиво, — говорит Джемма.

Если совсем откровенно, обстановка, на ее вкус, выглядит несколько устаревшей, но грубить сейчас ни к чему.

— Диван ноул [17]? Я их просто обожаю, — врет она.

— Ничего себе, ты знаешь, что это такое, — говорит Татьяна, которую, судя по всему, весьма забавляет происходящее.

— У мачехи видела, — объясняет Джемма.

— Вот как? — говорит Татьяна, пока Джулия берет со стола папку.

Джемма на мгновение застывает в нерешительности, потом думает, что ей, вероятно, надо последовать их примеру, и садится.

— У нее их даже два, — невпопад говорит она, вдруг испытывая неодолимое желание дать им понять, что в ее жизни тоже есть Великолепные Комнаты.

Открыв ящичек стола, Джулия достает из него какую-то бутылочку и упаковку ватных дисков, после чего берет с подоконника увеличительное зеркало и подносит все это Джемме.

— Теперь, если ты не возражаешь, смой, пожалуйста, макияж, чтобы мы могли понять, с чем имеем дело, — говорит она.

Джемма ерзает от смущения, но послушно берет бутылочку и начинает вытирать лицо. Ватные диски окрашиваются в оттенки бурого, оранжевого и серого. Ей неловко оттого, что стало ясно, как тщательно она готовилась к этой встрече.

— Так я выгляжу лет на двенадцать, — предупреждает она.

Джулия берет со стола «Полароид» и, пока Джемма смывает макияж, кружит вокруг нее, снимая под самыми разными углами.

— А вот об этом судить нам, — вступает в разговор Татьяна, — к слову сказать, совсем юный вид может принести огромную пользу. Скажи-ка, Джемма, а сколько тебе на самом деле лет?

— Шестнадцать, — отвечает она.

— Надеюсь, ты говоришь правду? — спрашивает Джулия.

— Ну конечно, — оскорбленно отвечает она.

— Нам необходимо знать точно. Это очень важно. С точки зрения закона. Если ты еще не достигла определенного возраста, тебе понадобится опекун.

— А если ты будешь пропускать в школе много занятий, то и репетитор, — добавляет Татьяна.

— Нерешаемых проблем для нас, разумеется, нет, — произносит Джулия, — но лучше выяснить все прямо сейчас, чем позже вляпаться в историю только потому, что ты нам чего-то не сказала. И вообще, хорошо знать, что ты честна с нами с самого начала.

— Это правда! — протестующе восклицает Джемма. Ее бесит, что она выглядит такой маленькой. — Мне в самом деле шестнадцать!

Джулия помахивает снимком в воздухе, чтобы быстрее проявилось изображение, кладет его под прозрачное окошко на обложке папки и вытаскивает ручку.

— Дата рождения?

Это что, проверка? Джемма отвечает. Джулия фиксирует дату на обложке папки рядом с ее именем, написанным толстым черным маркером.

— Хорошо, Джемма, а как у тебя в школе? — спрашивает Татьяна.

— Недавно сдала экзамены на аттестат о среднем образовании.

Закончив с косметикой, она закрывает бутылочку и ищет, куда положить грязные диски, уже собирается сунуть их в штуковину, по виду напоминающую пепельницу, Джулия протягивает ей ладонь.

— Ух ты, здорово, — отвечает Татьяна, — и сколько экзаменов ты сдавала?

— Восемь.

— Значит, девочка ты неглупая.