— Ты ненавидишь каждую секунду этого.
— Мы что, теперь получаем удовольствие от недовольства друг друга?
— Как будто ты один из тех, кто может судить. Это твой любимый вид прелюдии. — Его покрасневшие щеки заставляют меня улыбнуться.
Одно очко за команду Айрис.
У Тати есть просьба ди-джея, чтобы все дамы собрались на танцполе для броска букета. Деклан держится за меня, как будто боится, что я могу упасть из-за своей неустойчивости. Я думаю, он делает это только потому, что хочет быть уверенным, что люди купятся на наш брак.
Вот и все, что я забыла о том, что он сказал в церкви.
Мама с понимающей улыбкой протягивает мне букет.
— Я держалась за него ради тебя.
— Ты самая лучшая мама на всем белом свете. — Она качает головой.
— Позаботься о моей девочке, Деклан. Постарайся уложить ее спать до того, как она войдет в фазу пьяного плача.
— Скажи мне, что она шутит, — приказывает он, когда мама уходит. Я хихикаю. — Трахни меня.
Я похлопываю его по щеке.
— Только во сне, мой милый муж.
— Ты что, сожгла сегодня все клетки своего мозга?
— Давай! — кричит женщина. — Продолжайте, вы двое!
Я поворачиваюсь к толпе спиной.
— Один. Два. Три! — Я запускаю букет над головой.
Я поворачиваюсь на каблуках и чуть не соскальзываю от спешки, только для того, чтобы Деклан поймал меня и притянул к своей твердой груди.
Твёрдая грудь? Ох. Может быть, ты все-таки пьяна.
Букет со шлепком падает в чьи-то распростертые объятия. Я не узнаю женщину, которая поймала его, но толпа вокруг нее визжит, пытаясь вцепиться в мой букет жадными руками.
— Наконец-то. — Деклан ведет нас к двери, прежде чем ди-джей объявляет, что настала очередь Деклана с поясом для подвязок.
Вот черт.
— Ты, должно быть, издеваешься надо мной.
Я ощетиниваюсь, когда он сжимает мое бедро. Кэл шлепает стодолларовую купюру в руку ди-джея, а Роуэн тащит стул на середину танцпола.
Кэл вальсирует, чтобы помочь мне сесть в кресло, не забывая о слоях кружев и тюля, кружащихся вокруг меня, как парашют.
— Осторожнее, Айрис, твой муж кусается.
Незаметный румянец разливается от моей головы до кончиков пальцев ног.
— Я ненавижу вас обоих. — Деклан переводит взгляд с Кэла на Роуэна.
По сигналу ди-джей играет самую чувственную песню, известную человеку. В моем животе в такт хлопают тысячи маленьких пузырьков шампанского, и все это время мое сердцебиение набирает скорость.
Деклан сгибает колено и устраивается в удобной позе передо мной. Его левая рука снова трясется, прежде чем он сжимает ее в кулак, точно так же, как это было раньше, когда все смотрели, как мы медленно танцуем.
Оказывается, он все-таки человек.
Я отрываю его от нервных мыслей.
— Вы хорошо выглядите на коленях, мистер Кейн.
— Постарайся, чтобы это не ударило тебе в голову. — Уголки его губ подергиваются в обычной улыбке Деклана. Вспышка фотоаппарата гаснет, ловя момент.
Его рука касается моего покрытого бедра, едва оставляя вмятину от слоев материала.
— Это неправильно. — Бормочет он.
— Ты прав. Я чувствую себя абсолютно шокированной. — Говорю я с небрежным британским акцентом.
Его голова трясется, когда из него вырывается звук, который я интерпретирую как смех.
— Ты так пьяна.
— Нет. Я под кайфом.
