— Если бы я не вмешалась, тебе пришлось бы объяснять комнате, полной сотни гостей, почему нет краснеющей невесты. Что бы ты всем сказал? Что она потерялась на почте?
— Нет. — Я стискиваю зубы. — Хотя заказная по почте, на данный момент, невеста кажется лучшей альтернативой.
Ее темные глаза почти мерцают.
— Посмотри правде в глаза. У тебя закончились и время и возможности.
— Ясное дело.
Я бросаю на нее беглый взгляд. Что-то мелькает у нее перед глазами, прежде чем исчезнуть.
Она слегка приподнимает подбородок в знак вызова, глядя мне прямо в глаза.
— Способ заставить девушку почувствовать себя особенной.
— Особенный — это последнее слово, которое я бы использовал, чтобы описать тебя. — Слишком типично для такой, как она.
Она издает стон и вскидывает руки в воздух. Не знаю, почему я решил, что это хорошая идея.
— Значит, нас двое. Каковы именно твои мотивы здесь?
— Ты мне нравишься настолько, что я хочу спасти тебя от тебя самого. Я уверена, что это какой-то химический дисбаланс, так что мой психотерапевт услышит об этом в понедельник.
Я моргаю, глядя на нее.
— Только не говори, что выйдешь за меня по доброте душевной?
Ее темные брови сходятся, и она становится выше.
— А что, если это так?
— Прекрати представление. Эти идеи существуют только в фильмах Дримленда.
Ее губы приоткрываются.
— Я не играю, хотя твоя реакция заставляет меня пожалеть об этом.
Что-то во всем этом не так. Почему Айрис вдруг вызвалась стать моей женой после нескольких месяцев поисков идеальной кандидатуры?
Потому что она не хотела, чтобы ты женился на ком-то другом, самый маленький голос в моей голове говорит громче.
Она не могла… Нет. Нет никакого способа.
Или это может быть?
Это могло объяснить ее странное поведение. Я проследил за ее взглядом, обнаружил, что она смотрит на обручальное кольцо. Она медленно водит пальцем по круглому краю бриллианта. Осмелюсь сказать, благословенно.
О черт, влечение — это одно.
Увлечение — это совсем другая смертельная игра, в которую я не собираюсь играть в ближайшее время.
Мои коренные зубы разбиваются вдребезги.
— Ты делаешь все это потому, что тайно влюблена в меня? — Слова вылетают из моего рта в спешке. Мое сердце сильно бьется о грудную клетку, борясь за выход.
То, что у нее есть сильные чувства, помимо безразличия ко мне — это не то, о чем я думал. Черт, я никогда не хотел даже думать об этом по сотне причин, но больше всего потому, что она лучший помощник, который у меня когда-либо был. Потерять ее — это не выход. Особенно когда она — неотъемлемая часть моего плана занять место отца.
Идея разлетается на тысячу осколков, когда Айрис сворачивается калачиком и издает самый отвратительный смех. За те три года, что я провел в ее присутствии, я ни разу не видел ни единой трещины в ее здравомыслии. Кто знал, что все, что потребуется — это мое кольцо на ее пальце, чтобы вызвать полный срыв?
Она тянется для устойчивости, хватаясь за первое, что оказывается на расстоянии вытянутой руки, то есть за меня. Каждая мышца в моем теле напрягается, и жар распространяется по моей руке, как будто меня пожирает пламя. Я стою прямо, как шомпол, когда ее смех превращается в какое-то астматическое хрипение.
Вместо того чтобы почувствовать облегчение, я несколько сбит с толку ее реакцией. Мой желудок сжимается от ее презрения к любви ко мне.
Ты всегда будешь нелюбим. Голос отца проскальзывает в моей голове в самые неподходящие моменты, вызывая озноб по коже.
Я отрываю ее пальцы от своего бицепса один за другим.
— А ты переживаешь что-то вроде кризиса?
— Нет, дурак. И я не влюблена в тебя. — Она снова смеется, издавая при каждом вдохе ужасный хрипящий звук. — Я делаю это, потому что мы друзья.
— Я никогда не буду твоим другом.
И никогда не хочу им быть.
Ее губы хмурятся.
— Лжец. Друзья помогают друзьям, когда они болеют.
